Григорий "Это ж Гест"(с)

Round like a circle in a spiral, like a wheel within a wheel
Never ending or beginning on an ever spinning reel

"Windmills Of Your Mind"

Тот, чья премудрость правит изначала,
Воздвигнув тверди, создал им вождей,
Чтоб каждой части часть своя сияла,

Распространяя ровный свет лучей;
Мирской же блеск он предал в полновластье
Правительнице судеб, чтобы ей

Перемещать, в свой час, пустое счастье
Из рода в род и из краёв в края,
В том смертной воле возбранив участье.

Народу над народом власть дая,
Она свершает промысел свой строгий,
И он невидим, как в траве змея.

Данте Алигьери, "Божественная комедия"

Применим теорию поколений к Глаббу.

Глабб, по сути, задавал два вопроса — почему империя появляется ("внезапно", "как вспышка"), и почему она постепенно деградирует и разваливается, подчиняясь неким естественным законам.

Его собственный ответ звучал так: у этой системы был создатель, Господь Бог, который сконструировал её определённым образом, с определёнными целями. Глабб пишет об этом гипотетически, но, в общем-то, ясно, что он именно это и имел в виду. Человеческая раса состоит из множества различных рас (в старом английском смысле, т.е. из этносов), и у каждой расы свой характер, свои особенности, свой уникальный талант. С одной стороны, Бог периодически разыгрывает лотерею, победитель которой получает возможность создать собственную империю, великую державу, какую бы незначительную группу или племя он не представлял. Великая держава распространяет ценности, особенности, склонности и привычки доминирующей "расы" на всю подвластную территорию и даже за её пределы, потому что все хотят походить на лидера. Это возможность рассказать свою историю, поделиться с человечеством своими мифами и уникальным взглядом на жизнь. Но если бы жизни империй не был положен предел, то какая-нибудь одна держава в итоге сожрала бы всех остальных, покрасила бы весь мир в одну краску и подогнала бы его под один стандарт.

[См. историю "мировых завоеваний" в играх жанра "историческая глобальная стратегия" от компании Paradox; игрок может покорить все страны и и создать всемирную империю, за кого бы он не играл, но, очевидно, что в реальной истории ни одно из существовавших на Земле государств не смогло бы завоевать весь мир, это просто невозможно. К вопросу о пассионарности.]

Итак, если бы условная пассионарность не заканчивалась, одна группа навязала бы всем остальным свои понятия и особенности. А Богу этого не нужно. (См. мамону, связанную с сюжетом Вавилонской башни, тут или тут.) Поэтому Он сделал так, чтобы империи слабели, вырождались и рушились — но вписанные ими главы в Книгу Бытия не пропадают, и если они действительно смогли сделать или сказать что-то важное, это остаётся коллективным достоянием человечества даже после их геополитической гибели.

Тривиальное утверждение: если принять постулированные Штраусом и Хау закономерности смены поколений, то этот механизм должен работать не только для Англии и США, но и для человечества в целом, как вида. Но границы секулумов и датировки фаз-поворотов внутри секулума у всех будут разными, ведь на них влияют конкретные исторические события. История у каждой страны и народа своя, значит, и поколенческий цикл свой собственный.

У американских авторов всё просто — циклы идеально синхронизированы, поэтому каждый раз, когда общество входит в период кризиса, народ успевает вырастить для этого кризиса солдат-активистов. Активисты побеждают, нация вступает в новый период своего существования, происходит очередная "сверка часов", социальный механизм заново отстраивается, и так до упора. "История мыслилась как бесконечное движение по кругу, с повторением в соответствующие периоды одинаковых событий, преимущественно устрашающих бедствий, которые могли предсказать и смягчить только жрецы". (Ю. Кнорозов, "Пантеон древних майя".)

Но чтобы добиться того эффекта, о котором пишет Глабб, Богу достаточно было сделать так, чтобы фазы секулума и продолжительность поколений в естественных условиях чуть-чуть не совпадали. И идеальное прохождение одного цикла является гарантией небольшой "рассинхронизации" в следующем, которая будет постепенно нарастать.

Итак, в самом начале у нас есть небольшая группа или народ, которые участвуют в игре на общих основаниях. На эту группу действует множество внешних факторов, как глобальных, так и местных, в результате чего внутренние, присущие группе фазы и поколения скачут туда-сюда. (Смена фаз и поколений определяется историческими событиями, а в малом масштабе что угодно может оказаться историческим событием.) Как пишет Глабб, на малые народы закономерности имперского цикла не действуют. Но именно из-за случайности и хаотичности своего существования, малая группа может выиграть геополитическую лотерею, собрать пасьянс, когда у неё, на фоне внутреннего кризиса, выпадут все нужные карты, нужных возрастов — и юные активисты-солдаты, и опытные циники-командиры, и мудрые идеалисты-пророки. На это должен наложиться кризис ближайших соседей, у которых пасьянс как раз не сошёлся, и всё это в условиях, когда дальние соседи, крупные геополитические хищники, по тем или иным причинам не смогут или не захотят вмешаться в ситуацию. Это и приводит к "вспышке", когда к власти приходит новая доминирующая группа или ранее незначительное племя вдруг начинает подчинять окрестные народы. Процесс разрастается, как снежный ком, и вот у нас уже появляется новая могучая держава. Глабб цитирует классическую английскую пословицу "nothing succeeds like success", нет ничего успешнее успеха.

Но для великой державы внутренние факторы начинают превалировать над внешними. Совершенное основателями державы "чудо" запускает новый секулум, который неизбежно проходит через все положенные стадии и приходит к новому кризису. Первый кризис, связанный с физическим выбыванием поколения победителей, держава переносит относительно легко. В следующем секулуме уже начинаются накапливаться отклонения. И чем дальше, чем больше расходятся циклы смены поколений и смены фаз секулума. Люди начинают рождаться не в свою эпоху, слишком рано или слишком поздно. (Глабб пишет, что упадок империй совпадает с упадком государственной "религии", чем бы она не была, но добавляет, что на фоне общего безверия нередко появляются люди с особо острым религиозным чувством. Это означает, что по одним часам в обществе кризис, по другим — пробуждение; социуму для выживания нужны активисты, а рождаются идеалисты, пасьянс не сходится.)

Государства в полном смысле слова, державы, типа империи Романовых или сёгуната Токугавы. Живут 200-300 лет, 10-12 поколений, описываются "имперскими" или "династическими" циклами, какими бы они не были. Такие структуры спокойно проживают два условных секулума, но в ходе третьего или сразу же после него начинается затяжной кризис, который обычно приводит к их гибели или радикальной трансформации в какое-нибудь новое общество, новую "династию".

Тут будет ещё два замечания. Штрауса и Хау критиковали за то, что их схема американских поколений описывает исключительно белый средний класс. Американские авторы на это отвечали, что пишут о том, что им знакомо (что логично), и что если бы кто-нибудь мог расписать поколенческий расклад для негритянского населения или для женщин, они бы это только приветствовали. Но на самом деле, очевидно, "значение имеют те, кто имеет значение", поэтому я тут периодически и пишу о господствующей или доминирующей группе. Пока эта группа сильна, именно её внутренние процессы непосредственно влияют на судьбу общества. Другое дело, что в ходе кризиса всё может поменяться.

Второе, для любителей механистических схем. Исходя из вышесказанного, раз в секулум доминирующая группа вынуждена перезаключать свой контракт с Небом, с Землёй, с Народом, да с чем угодно. Это и есть кризис . По сути, речь идёт об инсталляции некой социальной системы, "машины". Так вот, к концу секулума, по определению, не остаётся людей, которые бы участвовали в инсталляции текущего, начавшего барахлить механизма. Людей, создававших институты США, как нового мирового гегемона, больше нет, и с этим связан текущий кризис американского "гегемонического" секулума. (Может быть, Генри Киссинджер ещё помнит, что старшие товарищи говорили ему в сороковые-пятидесятые, он очень старый, но и всё.) Возможно, вы видели в сети рассуждения на тему того, что "реставрация капитализма в СССР стала возможна, когда не осталось людей, на своей шкуре испытавших, что такое капитализм", но это, по сути, означает то же самое — очередной человеческий век подошёл к своему концу, потому что практически не осталось людей, заставших его начало. Знаменитое высказывание Андропова, "Мы ещё до сих пор не изучили в должной степени общество, в котором живём и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок" (что обычно сокращают до "мы не знаем общества, в котором живём"), надо понимать как не "ещё", а "уже" — мы уже не знаем, по каким принципам работает доставшаяся нам социальная система, эти знания уже утрачены в связи с физическим выбыванием их носителей.

Тут уместны ссылки на "институциональную память" и "инженерную археологию".

"И вот появились вопросы. Как была построена установка? Почему имено так? И как она вообще работает?

А фирменная память уже совсем слабая стала. Какие-то странные устройства работают себе, выдают полимеры. Фирма знает, как их обслуживать, но не очень-то понимает, каким волшебным словом все это было построено. На самом деле, никто не знает точно даже с чего начать".

Из обсуждений:

"Что (на самом деле) меряет вот этот датчик? Что происходит с сигналом дальше? Как из вот этих сигналов получается информация в диспетчерской? Нет, не "в принципе", а на самом деле. Зачем нужна вот эта таблица коэффициентов? Какими костылями обеспечивается устойчивая работа? Почему в схеме указан один блок, а стоят три других? Почему вот эта железяка из латуни фрезерованная, хотя, судя по виду, ее можно и штамповать и не из латуни. Да, почему трубы завернуты так странно? Нет, не сопротивление. Это может быть обеспечение доступа к давным-давно забытым узлам (причем, неизвестно, существующим ли)".

"Все наши инженеры были моложе протоколов и мы не представляли не то что даже почему у нас не работает, а как вообще такое отлаживают".

"А еще бывает, предыдущие поколения программеров даже не задумывались о каком-то порядке хранения исходников. Кустари-самоучки... Какой там контроль версии - хотя бы просто архивы делали... Так нет - исходники всех версии всех модулей свалены кучей в одной папке, обозваны совершенно невразумительно, и непонятно какой актуальный, а какой тестовый. Думаете, самый свежий по дате? агащазблин..."

"Существует небольшой, но стабильный спрос на специалистов по вымершим языкам, и чуть ли не ассемблеру.

Так как все банковские системы создавались еще в 80-х, а некоторые и в 70-х.
Потом на них наворачивались новые функции, интерфейсы.

А ядро осталось тем же самым, оно работает с помощью эмуляции на весьма пожилом железе (начала 2000-х), а код его даже прочитать никто не может.
Там же указывалось, что переход на современные системы (вроде бы масштаба Wells Fargo) обойдется в 800млн долларов, и будет сопряжен с большим риском. Поэтому менеджеры каждый год принимают решение "работает - не трогай", получают свои бонусы, и откладывают модернизацию на будущее. И снова. И снова".

Теперь представьте, что речь идёт о социальных институтах и о дистанции в 60-80 лет, когда носителей необходимого знания уже просто нет в живых, а подход "работает — не трогай" больше себя не оправдывает из-за постоянных сбоев. Систему необходимо модернизировать и переустанавливать, а это означает полную пересборку и практически установку заново. Это и есть кризис секулума по Штраусу и Хау. Но та часть кода, которая остаётся неизменной, продолжает накапливать ошибки — и это рано или поздно приводит к тому имперскому коллапсу, о котором писал Глабб.

P.S. Этот текст должен был появиться в конце июня, но потом я заболел и все планы рухнули.

...Вообще, чтение AAR'ов — After Action Report, в данном случае, рассказов о прохождении какой-нибудь стратегической игры, вроде творений "Парадоксов" (Crusader Kings, Europa Universalis, Victoria, Hearts of Iron) или очередных глав из бесконечной серии Total War — позволяет на каком-то глубинном уровне осознать ту идею, которую Гумилёв вкладывал в понятие "пассионарность". Я не имею в виду всякие там каноничные определения (они звучат, как лженаука, потому что это она и есть):

"Время от времени происходят массовые мутации, повышающие уровень пассионарности (пассионарные толчки). Они продолжаются не дольше нескольких лет, затрагивают узкую (до 200 км) территорию, расположенную вдоль геодезической линии и тянущуюся несколько тысяч километров. Особенности их протекания указывают на их обусловленность внеземными процессами. Мутационная природа пассионарного толчка явственно следует из того, что пассионарные популяции появляются на поверхности Земли не произвольно, а одновременно в отдаленных друг от друга местах, которые располагаются в каждом таком эксцессе на территории, имеющей контуры протяженной узкой полоски и геометрию геодезической линии, или натянутой нитки на глобусе, лежащей в плоскости, проходящей через центр Земли. Возможно время от времени на землю попадает луч жесткого излучения от Солнечного протуберанца".

Я говорю о том, как ощущается приход игрока "изнутри". При игре против компьютера, игрок, по-настоящему разбирающийся в механике игры, практически непобедим. За кого бы он не начал играть, какой бы жалкой не была эта фракция в начале прохождения, игрок всегда сможет вывести её в великие державы и мировые гегемоны. Получается, что с точки зрения внутриигровой реальности, выбранная игроком сторона получает пассионарный толчок — в политике внезапно появляется стратегическое измерение, народ объединяется вокруг единой цели, люди начинают фанатично верить в победу и добиваются невозможного.

Случайный пример, Audаcity of Hope, прохождение EU3 за ирокезов, причём игрок с самого начала решил не менять религию, а остаться язычником, что создавало ему дополнительные трудности. В 1483 году, опережая текущую реальность, на границах ирокезской племенной федерации появились первые португальские путешественники. Это стало началом конца — для Португалии. В семнадцатом веке в Северной Америке уже существовали португальские по культуре и происхождению поселения, являющиеся частью ирокезской республики и исповедывающие индейский шаманизм: убедительная победа ирокезов в развязанной Португалией кровопролитной 18-летней войне убедила часть европейских колонистов в том, что учение Великого Духа всесильно, потому что верно. Вот что пассионарность животворящая делает.

Сегодня я впервые за долгое время проснулся, не чувствуя себя больным.

Глупая была история, я в конце июня сильно простыл, и вроде как оклемался к первому числу, даже сходил исполнил "гражданский долг", поставив никому не нужную галочку напротив "нет". Но по итогам мне опять стало плохо и я очень долго не мог окончательно оклематься. Было нехорошо и долго, но по-разному. И нет, не модная болезнь.

Всё очень глупо, потому что я сломался на полуслове, не дописав то, что хотел сказать, и в итоге опять забыл, как это всё делается. Хотя мне по-прежнему хочется сказать то, что я хотел сказать в июне, но дела в этом смысле никуда не исчезли, только накопились.

...

Теперь я бы хотел поговорить про "Теорию поколений" Штрауса и Хау — я её уже вскользь упоминал тут. В общем-то, в русской Википедии по ссылке всё подробно расписано, но можно ещё посмотреть на английском в англоязычной Вике и в RationalWiki.

Суть проста. Существует последовательность поколений, фиксированная и воспроизводящая сама себя по внутренним, имманентно присущим поколенческой структуре общества причинам. Это как представление о том, что "у консервативных родителей рождаются либеральные дети, а потом у либеральных родителей рождаются консервативные дети", но более сложное, с колебанием как минимум по двум независимым осям (коллективизм/доверие к общественным институтам и индивидуализм/уважение к личности) и общим циклом, охватывающим четыре поколения. После чего цикл повторяется. Независимо от всех родительских усилий (а у каждого поколения свой подход к воспитанию детей), каждое следующее поколение всегда оказывается "перпендикулярным" по отношению к предыдущему. И так четыре раза, пока всё опять не вернётся к началу.

Поколения у них в разных книгах называются по-разному, хотя суть от этого не меняется. По субъективным причинам (а кто мне запретит?) я решил выдумать свою терминологию и дать им такие колхозные, советские имена — активисты (Civic/Hero), приспособленцы (Adaptive/Aritist), идеалисты (Idealist/Prophet) и циники (Reactive/Nomad). Их архетипический поколенческий сюжет и призма, через которую они смотрят на мир, это героический миф у активистов, благовоспитанный роман (genteel novel) или роман воспитания у приспособленцев, жития пророков у идеалистов и плутовской роман у циников.

Поколение — это где-то 20-22 года, но бывает по-разному. Таким образом, из-за протяжённости поколений во времени, представители разных поколений, родившиеся в соседних возрастных когортах, находятся в отношениях вида "старшие братья — младшие братья", а люди, родившиеся на противоположных концах соответствующих поколений, это уже "родители — дети". Иными словами, люди с возрастной разницей в несколько лет могут принадлежать к разным поколениям, а с разницей до двадцати лет — к одному.

Поколения определяются через некий совместно пережитый опыт ("те, кто ещё помнит СССР", "те, кто в сознательном возрасте застал убийство Кеннеди"), но при этом, естественно, выросшее поколение само влияет на социальную реальность и жизнь следующих поколений. Процесс тут двухсторонний — история формирует поколение, поколение определяет ход истории.

Общий цикл, охватывающий все четыре поколения, занимает 80-90 лет, и называется "секулум" (человеческий век). Но в реальной истории бывает по разному, у Штрауса и Хау самый короткий секулум в англо-американской истории длился 71 год (хотя это аномалия), а самый длинный — 110 лет. 

Ключевым понятием модели являются четыре человеческих возраста.



Валентен де Булонь, "Четыре возраста человека".

Есть три классических возраста: молодость, зрелость, старость (дева-жена-старуха, юноша-муж-старик), тут к ним добавляется четвёртый возраст, детство ("где юнец, там и малец"). Три возраста активно участвуют в социальной жизни, но при этом у их ног копошится подрастающая мелочь, мальчики и девочки, которые пока ещё ни на что не влияют.

Конкретная возрастная структуры поколений в той или иной точке секулума, с учётом фиксированного характера поколений и заданности их общей последовательности, делит секулум на четыре фазы, которые в чём-то аналогичны четырём сезонам умеренных широт. Эти фазы, эпохи или "повороты" (на 90 градусов) называются Кризис, Подъём (или Рассвет — Rise), Пробуждение и Спад (или Дестабилизация — Unraveling);  зима, весна, лето и осень социума. Как и зима, Кризис это время гибели старого солнца и рождения нового солнца, Кризисом секулум начинается и заканчивается. 

Общая схема секулума выглядит примерно так:



Положение поколения внутри секулума символизирует его активный возраст, от молодости до зрелости. Например, активисты — это молодёжь Кризиса и взрослые Подъёма (и, таким образом, старшее поколение Пробуждения и дети Спада). Поколения делятся на доминантные (активисты и идеалисты) и рецессивные (приспособленцы и циники) по той роли, которую они разыгрывают в бесконечно повторяющейся драме секулума. В этом смысле, история языческая и циклическая — когда умирают старики, их черты воспроизводятся в новорожденных, и каждый цикл разыгрывает один и тот же сюжет, одну и ту же Последнюю битву, только в разных декорациях.

Сюжет такой:

( Collapse )

И так по кругу, до упора, авторы насчитали штук семь таких секулумов в истории англосаксонской нации, начиная с 15 века.

***

Естественно, легко установить, где авторы мухлют. Их спрашивали — почему Вьетнамская война не являлась Кризисом? Ответ: это было Пробуждение. Логика чисто нумерологическая — раз в сорок лет обязана происходить какая-то фигня. Покажите мне территорию, особенно, если речь идёт о крупном государстве, где через два поколения на третье не будет происходить какая-то фигня — тем более, что "раз в сорок лет" понятие растяжимое, и вы всегда можете накинуть пять-десять лет в любую сторону, для любой фазы или поколения. (Самая долгая фаза у Штрауса и Хау — 38 лет, кризис Войны Алой и Белой Розы, самая короткая — 5 лет, Гражданская война в США, хоть это и была "аномалия". По-своему, это даже логично, так как в рамках модели границами являются не голые даты, а яркие исторические события, чьё восприятие и переживание определяет общий характер поколения и предопределяет смену поколений.) Так вот, когда если эта неизбежная фигня нечётная, мы говорим, что это Кризис, если чётная — это Пробуждение. Например, английская Гражданская война — это Пробуждение, с борьбой пуританских сект и т.д. Таким образом, Пробуждение вполне может привести к гражданской войне и проходить на её фоне, почему бы и нет? Просто потому, что Кризис мы уже использовали для описания борьбы королевы Елизаветы с католиками, вплоть до разгрома Непобедимой армады, следующий Кризис в английской истории — это Славная революция, а Гражданская война была между ними, в середине секулума. Поэтому это Пробуждение. Очень просто.

***

Надеюсь, суть концепции я объяснил и не сильно переврал. Помимо применимости этой концепции к отечественной истории (до этого я, надеюсь, ещё дойду), меня заворожила тема, что эта схема проявляется в популярных произведениях массовой культуры. Т.е. с одной стороны у каждой эпохи "своя фантастика", свой образ будущего, своё настроение. С другой стороны, во вторичных мирах могут демонстрироваться общества в разных фазах цикла, и независимо от внутренней хронологии (она может быть сколь угодно произвольной), вера читателя-зрителя в происходящее, помимо прочего, определяется тем, насколько он считывает поколенческую картину, насколько она с ним резонирует, и насколько показанная структура поколений соответствует заявленной фазе.

А так как я это я, то первым делом я стал смотреть, как это можно наложить на то, о чём писал Глабб...

К предыдущему, обобщая обобщение, так сказать.

Общества, у которых есть явное начало (и, как правило, явный конец), можно разделить на три группы по продолжительности существования.

1. Структуры, которые ждёт неизбежный крах после смерти основателя, т.е. они существуют не больше одного поколения. У Гумилёва к этой категории относится большая часть консорций. Но это могут быть и очень крупные образования, например, Глабб приводит в пример империю Атиллы. В "стругацкофильской" альтернативке Переслегина про Германию-победительницу Второй мировой, таков гитлеровский Рейх — покорив Европу, он всё равно разваливается к 1968 году, не намного пережив своего Фюрера.

2. Структуры, которые существуют примерно один секулум (человеческий век, который обычно считается меньше календарного). Это 4-5 поколений, 80-90 лет, плюс-минус. У Глабба это царство Навуходоносора: "[Ново-]Вавилонская империя Навуходоносора была разгромлена Киром, просуществовав где-то около семидесяти четырёх лет". (Не знаю, как он считал.)

У Коротаева это ксенократические режимы мусульман-бедуинов, которым удавалось завоевать более цивилизованные и развитые общества. См. "Долгосрочная политико-демографическая динамика Египта: циклы и тенденции".

Такие режимы подчиняются закону асабии и её упадка.

"1. Новые династии могут быть основаны только группами с очень высокой 'асабиййей.

2. После того как новая династия основана, в тенденции наблюдается прогрессирующее убывание 'асабиййи правящей элиты.

3. Процесс этот в очень высокой степени объясняется растущим престижным потреблением.

4. В течении четырёх поколений 'асабиййа правящей элиты падает до стиль критически низкого уровня, что происходит падение старой династии и создание новой династии новой "высокоасабиййной" группой".

Отметим сразу же, что это подразумевает. что типичная продолжительность политико-демографического цикла должна была находиться где-то между 80 и 100 годами, что на самом деле предельно близко к реальной продолжительности большинства средневековых египетских политико-демографических циклов".

Ибн Халдун в переложении Коротаева и комментарий самого Коротаева: "Между прочим, трудно не отметить удивительного соответствия этой ибн-халдуновской версии описания фаз династийного цикла фазам, через которые прошла Советская власть в России".

[В той же брошюрке Коротаев пишет, что европейские средневековые политико-демографические циклы были более плавными и охватывали лет 200, и что похожая ситуация была в Китае и в мамелюкской державе, которая пришла на вышеописанному египетскому бардаку. Это уже намного ближе к тому, о чём пишет Глабб. Он, кстати, тоже интересовался мамелюками.]

У Гумилёва это будут "антисистемы", порождённые этнической химерой, как "жёсткие структуры", в конечном счёте неспособные адаптироваться к меняющимся историческим условиям и подсознательно стремящиеся к собственной гибели. Антисистема, захватившая власть в обществе, способна прожить несколько поколений (и даже больше века), но потом всё равно неизбежно коллапсирует.

Так или иначе, СССР, "просуществовавший где-то около семидесяти четырёх лет", попадает именно в эту категорию.

3. Государства в полном смысле слова, державы, типа империи Романовых или сёгуната Токугавы. Живут 200-300 лет, 10-12 поколений, описываются "имперскими" или "династическими" циклами, какими бы они не были. Такие структуры спокойно проживают два условных секулума, но в ходе третьего или сразу же после него начинается затяжной кризис, который обычно приводит к их гибели или радикальной трансформации в какое-нибудь новое общество, новую "династию".

***

За пределами этого начинается совсем уже долгоживущие сущности, типа этносов и суперэтносов Гумилёва, или того, что сейчас называют цивилизациями.

У меня тут специфическая ситуация. Я хотел рассказать о небольшом, но влиятельном эссе Джона Бэгота Глабба (Глабб-паши) "Судьба империй" ("The Fate of Empires" — pdf), которое он написал в 1976 году. Автору в тот момент было 79 лет, он пережил свою империю, самое время было задуматься об истории в целом. [Реплика о том, что автор был невежественным англичанином, поэтому он не читал Галковского и не знал, что Британская империя живее всех живых, что это СССР и прочие криптоколонии и совладения по всему миру. Ха-ха! Далеко Глаббу было до наших ЖЖшных гениев, ныне перебравшихся в Фейсбук.]

Это хорошее эссе, и я хотел даже перевести его на русский, но вдруг осознал, что мне для этого не хватит сил. Хотя надо. Ну а кратких пересказов этого эссе в сети и без меня хватает.

Но есть одна вещь, непосредственно связанная с темой, о которой я хотел бы поговорить. Глабб задаётся вопросом, почему сравнительно небольшая группа лиц, или какой-нибудь племя, о котором никто никогда раньше не слышал, вдруг берёт власть в ослабевшем государстве или завоёвывает намного более развитых и богатых соседей, создавая свою империю? И почему такие империи обычно существуют лет 200 с небольшим ("десять поколений"), а потом вырождаются, вступают в полосу кризисов и разваливаются, или, по-крайней мере, утрачивают статус великой державы?

Примерно в то же время подобный же вопрос заставил Льва Гумилёва написать толстенную "Историю Этногенеза" и несколько других книг в дополнение к ней. Глабб ограничился 25 страницами и одной таблицей, да и та дурацкая.



(Что у нас было в 1682? Начало регентства Софьи при братьях Иване и Петре?)

Как бы то ни было, текст был мне очень полезен.

...Нельзя не заметить, что всё это близко к китайской идее "династического цикла", где жизнь династии, от обретения Мандата Небес и до его полной утраты охватывала где-то около 300 лет.

Обобщая, великая держава существует 10-12 поколений, 200-300 лет. Это их естественный срок жизни. При этом, новая держава может возникнуть на месте старой и использовать оставшиеся от неё ресурсы, кадры, структуры в качестве собственного строительного материала, модели это не противоречит (все династии в истории Китая, римская империя после римской республики, доминат после принципата, Романовы после Рюриковичей, СССР после Романовых).

Каждая великая держава на пике кажется непобедимой. Но за золотом всегда идёт серебро, за серебром медь. Дробящее и сокрушающее железо оборачивается ступнями и пальцами ног, "разделённым царством", частью крепким, а частью - хрупким. Внешнее воздействие, стихийное и непредсказуемое, подводит итог затяжного системного кризиса.

Думаю, с формулировкой всё понятно. Вопрос — как это можно обыграть и что это нам даёт?..

Другой вопрос уже связан непосредственно с СССР. Если СССР был настолько абсурдным обществом, почему советская власть просуществовала настолько долго? (Обычный ответ — Победа помогла, не было бы такой Великой Отечественной и произошедшей в ходе неё легитимизации режима, СССР развалился бы намного раньше.) Но если Союз был настоящим государством и великой державой, то почему он прожил так мало? Причём, хотя от Бога империям положено как минимум 200 лет, СССР за несколько десятилетий успел собрать все признаки империи в упадке. Какую псевдонаучную концепцию мы не взяли бы на вооружение, от марксизма (переход от военно-феодального режима к буржуазной революции, которая в зависимых государствах и республиках проходила в форме национально-освободительной борьбы — всё по истмату!) до самодостаточных коллективов Бурланкова (переход от империи к торговой империи, и далее к торговой республике). С Глаббом та же история: его модель отлично характеризует Советский Союз, как старую империю, хотя формально это была империя молодая — Глабб относил неизбежный распад СССР к некому далёкому и туманному будущему, а сам не дожил до него всего нескольких лет (умер в 1986).

Как известно, Толкиен начал придумывать свой мир в качестве "мифологии для Англии", чтобы компенсировать кажущуюся бедность английской культуры в этом отношении.

Например, в письме к Мильтону Уолдману ("Письмо 131") он писал:

"Кроме того, — и здесь, надеюсь, слова мои не прозвучат совсем уж абсурдно — меня с самых юных лет огорчала нищета моей любимой родины: у нее нет собственных преданий (связанных с ее языком и почвой), во всяком случае того качества, что я искал и находил (в качестве составляющей части) в легендах других земель. Есть эпос греческий и кельтский, романский, германский, скандинавский и финский (последний произвел на меня сильнейшее впечатление); но ровным счетом ничего английского, кроме дешевых изданий народных сказок".

Евреи и финны богаты эпосом, а англичане бедны! И это потрясающий пример зажратости; как говорится, "кому суп жидок, а у кого жемчуг мелок". По сравнению с тем, что есть у нас, русских (вернее, по сравнению с тем, чего у нас нет) у англичан, во-первых, имеется артуриана...

(Но опять же, Толкиен, в том же письме: "Разумеется, был и есть обширный артуровский мир, но при всей его величественности он не вполне прижился, ассоциируется с почвой Британии, но не Англии; и не заменяет того, чего, на мой взгляд, недостает... Во-вторых, что более важно: артуриана не только связана с христианством, но также явным образом его в себе содержит. В силу причин, в которые я вдаваться не буду, это мне кажется пагубным". В христианское только лохи одеваются.)

...А во вторых, у англичан есть выдуманная история Гальфрида Монмутского, "История королей Британии", включающая в себя историю Артура и ставшая отправной точкой для последующей артурианы.

И эта выдуманная история, она крутая. Не зря она была готовым источником сюжетов для английской культуры, от "Горбодука" (1561 год, первая елизаветинская трагедия) до "Короля Лира". По-крайней мере, в переводе эта книга лучше, чем доступный мне перевод выдуманной ирландской истории ("Книга захватов").

Я не знаю, что ещё сказать, кроме того, что "я попробовал почитать, мне нравится!"

Вот классический текст Пикитана и Шлёнского, в конце которого они вскользь затрагивают феномен фэнтези:

"Замечание о сложных непротиворечивых мирах

Джоанна Роулинг создала детальный, сложный, непротиворечивый и очень реалистичный мир. Одно лишь воображение не позволило бы это сделать. Мир этот должен быть так или иначе основан на реальности или же на какой-либо теории, претендующей на объяснение мира. Так или иначе, воображаемый мир может вырасти лишь из попыток (удачных или неудачных) познания мира как социальной реальности.

Если попытаться задуматься о том, какие культуры оказались способны создавать такие воображаемые миры, то первой на ум приходит англосаксонская культура. Начиная с Бульвер-Литтона в первой половине 19-го века и до Толкиена с Роулинг в 20-м и 21-м. В англосаксонской научной фантастике и фэнтези также есть бесчисленное множество подобных примеров".

1. В рамках английской культуры Гальфрид Монмутский был первым, все остальные так или иначе вдохновлялись им. Понятно, что он сам опирался на "Историю бриттов" и прочие подобные вещи, но, в конечном счёте, эти другие источники были "[расширенны и преобразованны] в последовательное повествование собственным воображением Гальфрида". Проще говоря, он сидел и гнал, выдумывая царей, битвы, интриги, династические конфликты и пророчества. Отталкиваясь, в первую очередь, от Ветхого Завета и "Энеиды".

2. И это именно то состояние, которое, в моей трактовке, посетило Платона, когда он выдумал Атлантиду:

Платон одним из первых понял, что эпический сюжет можно просто-напросто выдумать с нуля. Необязательно помещать действие в легендарное прошлое и связывать с известными мифологическими фигурами. Можно выдумать сюжет по известным правилам, перенести его в "допотопную древность", от которой не осталось даже легенд, и этот сотворённый миф будет не хуже, чем у Гомера и Гесиода. Платон обосновал фэнтези, как жанр. А доказательство - Атлантида, которой не существовало, пока Платон не стал о ней рассказывать, но которая с тех пор стала мифом не хуже прежних.

И то состояние, в котором Джозеф Смит, пророк и основатель Церкви Святых Последних Дней (проще говоря, мормонов) решил написать свою Библию, со своим Ветхим Заветом — которая сама по себе оказалась неплохим и довольно интересным фантастическим произведением. Да, я читал "Книгу Мормона", и не жалею об этом.

3. Наконец, то, о чём тогда писали Пикитан и Шлёнский — чтобы придумать правдоподобную историю сказочного мира или описать фантастическое общество (ведь у каждого общества есть предыстория); чтобы, в конечном счёте, предложить убедительную художественную интерпретацию реальным историческим событиям, нужно иметь представление о том, что такое история человеческого общества в целом и каковы её объективные законы. Это знание необязательно должно быть сознательным, главное, чтобы оно присутствовало и шло изнутри, как часть культуры, носителем которой является автор и его первые читатели. И от этого можно перебросить мостик к целому ряду других тем.

Каждый доморощенный пророк мечтает однажды попасть в точку, но обычно они попадают в небо. Тем не менее, иногда им везёт. Иногда им ого-го как везёт.

Я тут заглянул в книгу "Generations: The History of America's Future, 1584 to 2069" (1991), в которой Штраус и Хау впервые изложили свою теорию поколений.

И в этой книге, в 1991 году, они написали следующее:

"But it is not our purpose to predict specific events; rather, our purpose is to explain how the underlying dynamic of generational change will determine which sorts of events are most likely. No one, for example, can foretell the specific emergency that will confront America during what we call the “Crisis of 2020“—nor, of course, the exact year in which this crisis will find its epicenter. What we do claim our cycle can predict is that, during the late 2010s and early 2020s, American generations will pass deep into a “Crisis Era” constellation and mood—and that, as a consequence, the nation’s public life will undergo a swift and possibly revolutionary transformation."

"Но мы не ставим задачу предсказать конкретные события; наша цель в том, чтобы показать, как основополагающая динамика смены предопределяет наиболее вероятный тип будущих событий. Например, невозможно предсказать конкретную чрезвычайную ситуацию, с которой Америка столкнётся в период, названный нами "Кризис 2020 года" — и, конечно же, нельзя угадать конкретный год, который станет эпицентром этого кризиса. Мы утверждаем только то, что заявленный нами цикл предсказывает: в конце 2010-х и в самом начале 2020-х американские поколения войдут в "Эру кризиса" по своей структуре и настроениям — и, как следствие, общественная жизнь нации переживёт стремительную, возможно даже революционную трансформацию".

Ну и конечно, тогдашние критики писали, что поживём-увидим, а если нет, то книге место на помойке. Ха!

Хотел в честь своего дня рождения что-то своё написать — так не пишу ничего!

В рамках темы социальной эволюции, у меня теперь есть "марксистcкая теория развития" (обобщение моего восприятия Поршева с щепоткой gans2); есть Джейн Джекобс с её историей человечества, как историей развития торговой сети, зародившейся в первом городе; есть Бурланков с его восемью этапами.

И это совершенно разные картины миры, которые не сводятся одна к другой. С точки зрения построений Бурланкова, выдуманный Джекобс торговый первогород Новый Обсидиан должен был быть осколком древней воинственной империи каменного века. "Варварская среда", как периферия рабовладельческого общества у Поршнева имеет весьма опосредованное отношение к концепции Пограничья у Бурланкова (который описывает северную границу Римского мира через противостояние римлян и неизвестных нам региональных европейских держав того времени, достигших, как минимум, феодальной стадии развития). Марксисты бы сказали, что Новый Обсидиан эксплуатирует окрестные племена, но почему-то развивается при этом сам Новый Обсидиан, а не его сельское охвостье, и развивается даже не за счёт эксплуатации, как таковой, а за счёт внешней торговли и формирования "продуктивной городской экономики". И так далее.

Главное, я читал Джекобс и думал — вот бы был такой же укуренный и схематичный комикс, но только про эволюцию войны и государства! Бог услышал мои молитвы и послал мне Бурланкова. [Как вы думаете, он Бурла́нков или Бурланко́в?]

***

Хотя кого я обманываю...

Меня порадовало то, что схема Бурланкова применима практически к чему угодно. Я некоим образом имею отношение к выдуманным мирам, и вот везде, где можно выделить базовый "самодостаточный коллектив", можно произвести от него остальные семь этапов развития. Понятно, что в разных сеттингах, мифологиях, моделях и понятийных рядах будет очень сильно плавать трактовка "силового ресурса", "города-государства", "феодализма" и "империи", не всегда удаётся дойти до конца последовательности, но сам принцип всё равно будет работать.

Для примера.

Возьмём вампира. ("Какого именно вампира?" — тут же спросила arishai. Вампиры — они разные. Но да, мои абстрактные, условно-фэнтезийные вампиры, в конечном счёте, восходят к "Вампирам" барона Олшеври.)

Для вампиров минимальный самодостаточный коллектив равен вампиру (1 шт.). Вампир обладает выраженным четвёртым измерением, т.е. он будет продолжать существовать, пока его окончательно не упокоят. И он, безусловно, может воспроизвести сам себя, породив нового вампира. [Тут я как раз согласен с вариантом Б.Олшеври, восходящим, в конечном счёте, к Стокеру — когда вампир просто питается, "засасывая" жертву за раз, она умирает и не встаёт. Но вот понравившаяся вампиру жертва, которую он пьёт долго, ночь за ночью, растягивая удовольствие, имеет все шансы стать новым вампиром. Это отличается и от примитивной голливудской модели — "каждая жертва вампира может стать новым вампиром" — и от модели Энн Райс/"Маскарада", где вампирами становятся те люди, кому вампир дал испить своей крови.]

Итак, аналогом человеческого племени является один вампир. Тогда аналогом народа (с выделением жречества и консолидацией союза племён вокруг общих святынь) будет совместное проживание вампира-прародителя и его вампирских "отпрысков", типа Дракулы с его "невестами". При этом, каждая отдельная "невеста" легкозаменима: пока жив патриарх, жива и семья вурдалаков, "народ".

Третий этап требует выделения силового ресурса и усложнения структуры общества в связи с ростом количества антагонистичных взаимодействий. Если опять обратиться к Брэму Стокеру, то в его романе у Дракулы были цыгане, которые так или иначе поддерживали графа, и это вполне годная стратегия. С другой стороны, постепенно появляются охотники, которые специализируются на вычислении и уничтожении вампиров — деятельность "патриархов" вызвала прирост поголовья кровососов и сделала "девампиризацию" профессией. Наконец, именно здесь впервые встаёт вопрос о конкуренции за ресурсы между различными вампирскими семьями. Короче говоря, углублённая работа с людьми ("цыганами" и "ренфилдами") для защиты лёжек днём, и, одновременно, политика разорения чужих лёжек, c выделением вампиров-воинов или даже наймом людей-охотников. (Вампиры Британии скидываются на гонорар Ван Хельсингу, чтобы он решил проблему с вторгшимся на их территорию Дракулой, представьте себе такую картину.)

Дальше, этап за этапом, пойдёт обычное вампирское фэнтези, вплоть до привычного всем "Маскарада", тут сложно придумать что-то оригинальное.

Или вот, возьмём космооперу. Начнём с космооперы-ноль (1, 2), как с самой базовой.

Минимальный самодостаточный коллектив, "племя" — колония (или станция), человеческое общество с замкнутой экосистемой, изолированное от неблагоприятной внешней среды. При этом, колония должна обладать достаточным промышленным потенциалом, чтобы при наличии ресурсов создать с нуля новую колонию или станцию. Колония, не способная воспроизвести сама себя, не может считаться самодостаточной, она чей-то форпост.

Народ со жречеством — несколько колоний, определённых общей информационной системой.

"Князь с дружиной" — часть колоний становится базой и рынком сбыта для сомнительных личностей, которые грабят другие колонии. Всё это вынуждает союзы колоний создавать внешние силовые структуры для обороны. Начинается раскручиваться маховик космической войны. Не обязательно представлять тут отважных героев-космолётчиков, боевые действия вполне могут вестись при помощи автономных боевых систем. Вообще, в суровой трушной железобетоно-хардовой актуальной сайфайщине люди после первого этапа вообще могут не играть никакой роли: "жрецы", "воины", "феодалы", "чиновники" — сплошь ИскИны и роботизированные системы.

Город-государство — военные берут командование на себя, происходит пересборка социума вокруг орбитальной верфи и системы космической обороны. Не важно, чем там воюют, линкорами или ОЧБРами космического базирования, главное, что у местного начальства это есть, оно этим дорожит, и это и определяет его статус, как начальства. Все остальные поселения и хабитаты работают на обеспечение обороны.

Феодальное государство — разборки между военизированными базами-"феодами" из предыдущего пункта, с постепенным складыванием альянсов и выстраиванием чёткой иерархии с системой вассалитета: кто под кем ходит, кто за кого впишется, всё это на основе общих понятий о должном ("единое меметическое пространство").

Империя — возникновение новой, сверхэффективной системы контроля управления на основе планировочно-распределительных программ "феодального" гегемона. Борьба за её внедрение на фоне войны всех против всех приводит к складыванию централизированного космического государства (что, возможно, потребует постулировать сверхсветовую связь и прочую ненаучную фантастику). Дальше всё скатывается в обычную космооперу, последующие этапы "торговой империи" и "республики" тривиальны.