Григорий (gest) wrote,
Григорий
gest

Categories:

Is Shakespeare really deep, or did he just not have a continuity editor?

Как говорила Маргарет Этвуд, "Шекспир и вправду настолько глубок, или у него просто не было хорошего редактора?".

Я хотел посвятить этот пост ошибкам и сомнительным моментам в "Укрощении строптивой". Да, Шекспир делал ошибки. Тут надо сказать много общих слов (ранний период творчества, бубубу, кто мы такие, чтобы судить гения, бубубу), я не хочу этого делать.

Это просто мои мысли по итогам увиденных постановок.

1. Убийственная экспозиция в начале, когда Люченцио объясняет своему слуге, кто они такие и что они здесь делают, строго говоря, ошибкой считаться не может. Возьмите любой сборник Шекспира, начиная с самого первого. "Укрощение строптивой" начинается на полуслове, в разгар действия, когда Слай ругается с трактирщицей:

                    Слай

    Вот ей-богу, я тебя отколочу.

                    Трактирщица

    Пару бы колодок тебе, мазурику!


По меркам восьмидесятых-девяностых годов 16 века это самый современный и реалистичный театр, какой только может быть. И вот затем уснувший пьяница Слай попадает в руки к людям Лорда, его переодевают в роскошное платье и усаживают смотреть итальянскую комедию. Подчёркнутая театральность монолога Люченцио обозначает начало пьесы в пьесе, которая и должна казаться более искусственной по сравнению с "реальным" для зрителя миром, в котором существует Слай.

В сторону. Первые зрители "Укрощения строптивой" были англичанами елизаветинской эпохи. И Слай тоже оттуда - типичный английский пьяница на фоне типичного английского пейзажа. Помимо всего прочего, сцены с ним позволяют перебросить мостик от обыденной реальности к условной Вероне. Именно поэтому в трёх виденных мной постановках, в Москве, в Петербурге и в Лондоне, Слай появлялся из зала, как наш современник и соотечественник. В Лондоне, в театре "Глобус", он был пьяным фанатом английской национальной сборной, который ходил вокруг театра и приставал к зрителям, идущим на представление, а потом каким-то образом проникал в зрительный зал и продолжал беспредельничать уже там. В Москве, в театре "Сатирикон", Слай был наглым придурком, который, опоздав к началу спектакля, врывался в зал и устраивал безобразный скандал, потому что он, сука, бабло платил за билет, а значит, ему теперь всё можно (Москва = гнилые понты). В Петербурге, в Александринском театре, Слай был интеллигентным алкоголиком с окраин, который тянулся к искусству, как мотылёк - к пламени свечи, и именно эта страсть заставляла его лезть на сцену, не обращая внимания на окрики служителей. Нынешний Слай ругается не с трактирщицей, а с охранниками и администраторами, но действие всё равно начинается именно с этого. Из нашего мира Слай проваливается в иную реальность, и мы наблюдаем за происходящим там вместе с ним.

Короче, экспозиция - это не ошибка, это пример глубины текста.

Да, редактор бы придрался к тому, что пролог не кончается эпилогом, сюжет со Слаем ни к чему не приводит. Это завязка без развязки. Но как ни странно, в тексте это работает. В начале итальянского сюжета персонажи - это условные фигуры, "маски", актёры, играющие свою роль. Для оправдания их существования требуется Слай, как простодушный и наивный зритель. Но к концу "Укрощения строптивой" перед нами стоят живые люди, и никакая более "реальная" подпорка им не требуется. Характерно, что именно это возмущало Одена: "В мире живых людей подобное поведение неизбежно привело бы к страшным страданиям... появление в фарсе живого человека приведет к катастрофе". Оден обвинил Шекспира в том, что его итальянские персонажи чересчур похожи на настоящих людей!

Вот один из способов трактовать пролог: настоящая жизнь (Слай и Лорд, и Слай-как-фальшивый-лорд*) + итальянская комедия дель арте, комедия масок (которой Шекспир очевидным образом подражал) = реалистичный и психологический елизаветинский театр. Слая в конце не существует, потому что он был уничтожен и усвоен в процессе диалектического синтеза.

[В постановке Александринского театра один из смысловых слоёв именно об этом. В начале пьесы в пьесе актёры существуют отдельно от своих масок (а персонажи - отдельно от своих социальных ролей). Роли - это манекены в костюмах, которые актёры двигают по сцене и с которыми актёры взаимодействуют, иногда даже "выходя из роли". Но к концу манекены исчезают, а актёры сами облачаются в костюмы своих героев; синтез произошёл, актёры сами поверили в свою игру, персонажи стали людьми.]

В общем, даже если отсутствующий эпилог представляет собой честную ошибку - Шекспира ли, актёров, переписчика - ошибка эта работает на глубину текста. Пролог заставляет нас задуматься, но не предлагает готовых ответов. Что касается пьесы в целом, то она кончается классически, как полагается старой комедии - финальный монолог, нравоучительная мораль ("послушные дети - отрада отцам, злые жёны - мужьям мучение"), вопрос в зрительный зал ("но почему она позволила себя укротить?!" - это вопль Люченцио, и последние слова пьесы). После этого не нужен никакой эпилог.

(продолжение следует...)
Tags: Шекспир, театр
Subscribe

  • Четыре школы, четыре пути: магия жизни, ч.2

    ( ...) К сожалению, в один пост не поместилось. Итак, маги жизни - это традиционные маги, которые всегда работали с заклятиями, долговременными…

  • Четыре школы, четыре пути: магия жизни, ч.1

    ( ...) 2. Магия жизни Это школа откололась от предыдущей где-то в районе зарождения первых земледельческих культур. Сложно сказать, что тут стало…

  • Kingsman: Secret Service

    В честь выхода сиквела Кингсменов, моё мнение о первом фильме, помимо того, что это spy-fi для быдлогопников. Первый "Кингсмен" сознательно…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments