Так вот, сама вещь. Алексей Кирносов, "Далеко и обратно", 1970 год.
Увидел ссылку у кого-то в комментах и не смог удержаться от знакомства с таким артефактом.
В центре повествования находится шестилетняя девочка Наташа и её папа. Папа, Наташа и пёс Мартын отправляются в увлекательное в путешествие на катере "Бег" (он же "Бегемот") по рекам Ленинградской области, по маршруту Ленинград - "далеко" - Ленинград. Естественно, в результате папа чуть было не отправился на тот свет вместе с дочкой и собакой, но кончается всё хорошо. Даже катер, возможно, подлежит восстановлению после финальной швартовки в стиле капитана Воробья (видео для тех, кто забыл эту сцену).
[Более подробное описание пути катера "Бег(емот)": Гребной канал - Средняя Невка - Нева - Новоладожский канал - Волхов - Пчевжа - Волхов - Ладожское озеро - Нева - Средняя Невка - Гребной канал. Если бы вокруг книги сложился свой фэндом, паломничество по этому маршруту входило бы в ритуал инициации истинного "далекиста".]
На первый взгляд, перед нами типичная советская детская повесть "для старшего дошкольного и младшего школьного" возраста. Но в какой-то момент возникает ощущение, что все эти типичные советские элементы были добавлены в текст задним числом, чтобы избежать внимания цензуры. Например, Константин Крылов обязательно обратил бы внимание на навязчивый советский феминизм. Шестилетняя сопля Наташа твёрдо знает, что, как и все мужики, её папа (бывший моряк дальнего плавания) - это беспомощный и бесполезный ребёнок, которому необходимо читать постоянные нотации, иначе он пропадёт. Типа, если у нас нет мамы, я должна заменить для папы маму, его маму.
" — Тебе неоднократно указывалось, — сказала Наташа, — что рюкзак находится в стенном шкафу на нижней полке. И как ты будешь жить, когда я пойду в школу?
Папа припомнил, что ему в самом деле «неоднократно указывалось», где место рюкзака, и виновато потёр шею:
— Пропаду, малыш. Обрасту мусором и зачахну.
Наташа достала простыни, подушки и одеяла.
Она аккуратно постелила постели и сказала:
— Папа будет спать здесь, а я здесь… Пап, ты у меня самый хороший на свете, только часто нарушаешь порядок и не слушаешься, вроде Мартына…"
Но это всего-навсего необходимая идеологическая нагрузка. Под этой оболочкой скрывается нечто совсем другое, хотя мне сложно сказать, что именно. Сам текст - это какой-то шифр, к которому у меня нет ключа. [Тут нужна эрудиция
moskovitza или свободный поток ассоциаций keburga.]Во-первых, путь из Ленинграда в Ленинград, туда и обратно - это классическое путешествие героя (Hero's journey, мономиф).
Во-вторых, путешествие на лодке по воде в сочетании с катастрофическими событиями и странными встречами - это распространённая метафора пребывания души в "астрале", после смерти и между воплощениями, достаточно вспомнить любую из эзотерических трактовок "Одиссеи".
В-третьих, река, как таковая - это символ человеческой жизни, движущейся от истока к слиянию и растворению в чём-то большем. Я хотел бы сослаться на цикл картин Voyage of Life американского художника 19 века Томаса Коула, где человеческая жизнь изображена в виде путешествия по загадочной реке. (Я писал о том, что Томас Коул крутой? Да, писал.) Повесть "Далеко и обратно" странным образом синхронизирована с этим циклом. Картины-аллегории четырёх периодов человеческой жизни можно было бы использовать в качестве иллюстраций к приключениям Наташи, папы и Мартына, подписав их "Покидая Ленинград", "Старая Ладога", "Шторм на Ладожском озере" и "Возвращение в Ленинград на разбитом катере".
Все три варианта могут накладываться друг на друга - эта история кончается и смертью, и новым рождением, и возвращением домой.
По ходу пути несколько раз повторяется одна и та же ситуация - Наташа задаёт вопрос, папа отвечает на него простой репликой, которая оборачивается головоломным коаном. За каждым словом начинает чудиться двойное дно.
" — Пап, а куда мы поедем?
— Далеко и обратно, — ответил папа.
— Пап, какие теперь обязанности у юнги? — спросила Наташа.
— Две, — сказал папа и обнял её свободной рукой. — Смотреть вокруг широко раскрытыми глазами и задумываться.
— С берега много чего не увидишь… — задумался папа. — Когда-то, дочка, я семь лет смотрел на звёзды каждую ночь. Исключая, конечно, ночи пасмурные, но это не делает большой разницы. Эх, да что там… — проговорил папа, махнул рукой и закурил сигарету.
— В самом деле, что там? — заинтересовалась Наташа. — Для какого важного дела ты смотрел на звёзды каждую ночь?
— В открытом море нет никаких указателей пути. А знать свой путь требуется постоянно, иначе приплывёшь не туда. Штурман смотрит на звёзды, каждая из которых занимает на небосводе определённое место. Вроде как светофор на перекрёстке или маяк на берегу. По этим маякам и определяет человек свой путь в море.
Наташа зажмурилась и представила себе огромное, совершенно пустынное море, укрытое чёрной бархатной ночью, и только звёздочки мерцали в дальней вышине.
— Пап, а трудно научиться определять свой путь? — спросила Наташа.
— Это даётся нелегко, — ответил папа.
— Пап, а лес и река любят меня так же, как я их люблю? — спросила Наташа.
— Наверное, они любят нас больше, чем мы их, — ответил папа.
Преимущества длинных дорог заключаются в том, что длинные дороги безопасны. А короткие дороги таят разные каверзы. Иначе зачем было бы людям проводить длинные дороги? Ходили бы и плавали себе по коротким.
Приблизительно так рассуждал папа, стоя за штурвалом. Наташа слушала его и кое-что понимала. А чего не понимала — выпускала за ненадобностью из правого ушка, потому что папу она слушала левым.
— А как появились шлюз и электростанция?
Папа улыбнулся:
— В результате большой работы и высоких мыслей.
Солнце совсем скрылось в облако. Прохладный ветерок, почуяв своё время, полетел над рекой, оставляя за собой на воде лёгкую рябь.
— Пап, я хочу, чтобы у меня тоже были высокие мысли, — сказала Наташа.
— Если очень хочешь, так и будет, — отозвался папа..
— Пап, наверное, высокие мысли приходят в голову, когда смотришь на звёзды? — спросила Наташа.
— Хорошему человеку всегда приходят в голову высокие мысли, — ответил папа. — Даже когда он смотрит на грязь под ногами.
— А без искры нельзя? — растерянно спросила Наташа.
— Без искры ни в каком деле нельзя.
— Что делать? — сказала она, глядя на густой, непролазный лес.
— То, что мы делаем в большинстве случаев жизни, — ответил папа. — Искать человека!
— Пап, а куда я денусь, когда умру? — спросила Наташа.
— Всё равно, — ответил папа, — я там уже буду тебя ждать.
Высоко в небе мерцала, качалась и подмигивала маленькая звёздочка...
— А где звёздочки живут днём?
Папа ничего не ответил. Он спал мёртвым сном".
(продолжение следует...)