Политоника
fortunatus'а для меня бесполезна.Если мы хотим исследовать особенности отдельных людей и целых культур, есть инструменты получше. Например, Seven Dimensions of Culture ("Критерии измерения деловых культур Ф. Тромпенаарса и Ч. Хэмпден-Тернера").
Татитбы для этого подходят слабо. В той степени, в какой мы хотели бы измерить степень симпатии отдельных людей к отдельным татибам, мы должны были бы создать для этого новые инструменты. Простые вопросы больше говорят об убеждениях того, кто их задаёт. Тут скорее надо идти от символов, от "мамон", от чего-то такого.
[У меня был пост про классификацию режимов в терминах татиб: татиба =/= режим, ни одна татиба не может подчинить себе социум целиком.]
При этом, какие-либо численные показатели вообще ничего не значат. Как писал Галковский:
"Ленин – фигура мифологическая. В нём вся мифология нашего времени воплотилась с угловатой наглостью классического конструктивизма. Кто бы мог предположить, что из Володеньки Ульянова, Мурки Ульянова, кудрявого отличника и любимчика директора, сделают мумию и захоронят оную в пирамидальной гробнице на Красной площади? А как же "реализм", как же "правдивость русской литературы"?! А вот ТАК получилось. А литература наша именно из-за своей "реалистичности" оказалась муторным бредом... Непрошибаемая мифологичность русской литературы в её донельзя утрированном антимифологизме. "Ничего нет, а есть то, что есть"".
Сколько последовательных революционных марксистов жило в дореволюционной России? (Не так много - и часть из них жила за пределами России.) Сколько в России было пролетариев в полном смысле слова? Каковы были шансы, что именно ортодоксальные марксисты заложат основы государственной идеологии России на десятилетия вперёд? Абсолютные, как выяснилось - если на их стороне играют объективные законы исторического развития. "Динамическому Сюжету не нужны конкретные люди, ему нужны конкретные действия".
Или возьмём Великого Хана - ещё одна сущность, серьёзно поучаствовавшая в судьбах нашей Родины. Какая у него "электоральная база"? Все люди, готовые выполнить любой приказ начальства под угрозой наказания, в страхе за свою жизнь, жизнь своих близких, свой кусок хлеба. То есть, скажем проще, почти все люди.
[Другое дело, что бывает и так:
"Чтобы у меня сейчас это было - несколько поколений сценаристов совершенно другой страны теряли работу, карьеру и вообще все. Знали, что их будут увольнять за это, никуда больше не возьмут работать, что они потеряют дом - и все равно делали. Поэтому герой по-американски это делать правильные вещи, даже зная, что тебе за это наступит пц. Иначе грош цена твоим мечтам, убеждениям и достоинству, раз ты не готов за них рисковать. Как ты заставишь считаться с ними других, если даже сам чем-то поступиться не готов?"
И это для Великого Хана абсолютный криптонит. Антихрист бессилен против людей, которых нельзя испугать голодом и смертью. С другой стороны, голода не боится только тот, кто никогда по-настоящему не голодал, и это тоже правда.]
Суть в том, что Великому Хану плевать на свою "электоральную базу". Ему нужен ровно один человек - член правящей группировки или группировки, которая готовится взять власть. И этого человека никакими статистическими методами и опросными листами не вычислить.
А если всё-таки взять настоящих, идейных сторонников Великого Хана, то во что они верят? Разве можно сказать, что они против демократии и прав личности, например? Если вождь за демократию и свободу, то и они за!
"Сталин поблагодарил все братские партии и группы, представители которых почтили съезд своим присутствием или послали съезду приветственные обращения.
А дальше, собственно, Сталин высказал одну мысль:
Буржуазия стала реакционной. От её былого либерализма не осталось и следа. Нет больше т.н. «свободы личности». Растоптан принцип равноправия людей и наций. Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Выброшено за борт и знамя национальной независимости и суверенитета.
Это знамя, сказал Сталин, придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий. Его некому больше поднять".
Шепилов, "Непримкнувший".
Получается, что тут речь вообще не об убеждениях - по крайней мере, не о тех убеждениях, которые могут быть выражены словами.
Рассуждения о татибах - это рассуждения о сложных процессах. Тут можно использовать разные метафоры, например, человечков.
Может быть, думал я, проще будет зайти со стороны психоанализа? В реальности ведь нет ни неоантропов, ни суперанималов, ни суггесторов. Представьте, что это маленькие человечки, живущие у вас в голове, и изобретённая
Одни человечки олицетворяют волю и желания. Другие - интеллект и рефлексию. Третьи - эмоции и манипуляции. Четвёртые - обязательства, человечность и социальные требования. (...)
И мы переходим к проблеме тоталитарных режимов. Оказывается, суть не в том, что Сталин или Гитлер были не людьми, а суперанималами. Просто у них в голове выстроилась пирамида, наверху которой сидел ими же созданный внутренний хищник. Прежде чем поработить других, они поработили себя. И люди, которые подчинялись тому или иному вождю, подчинялись вовсе не его сверхъестественным способностям, а своему собственному внутреннему тирану.
То есть, допустим, у человека в голове есть все татибы, весь вопрос в их сравнительном весе и в конкретной текущей конфигурации (которая может в любой момент измениться). И так как у всех людей ситуация аналогичная, то дальше субъективные процессы, идущие в недрах отдельных индивидуальных психик, заставляют массы людей воспроизводить некие устойчивые паттерны, являя зримое свидетельство существования чего-то невидимого, подобно кучке железных опилок в магнитном поле. И хотя на самом деле "там" ничего нет, отдельный человек для нас тоже бесполезен, если мы всё-таки хотим понять нечто, стоящее за поведением больших масс людей в контексте истории. Единичный атомарный человек, взятый в отрыве от объективных и субъективных сил, которые на него воздействуют, нам ничего не даст и ничего не скажет.
Поэтому я начал с убеждений и закончил сверхъестественными, смутно-антропоморфными фигурами. Мы вынуждены "очеловечивать" такие вещи, чтобы иметь возможность о них размышлять. Конечно, это аналитика на уровне "дождь идёт - большой человек мочится", но подобные умозаключения позволяли нашим предкам успешно познавать окружающий мир.
"Хотя Докинз призывал не рассматривать гены как существа с волей, он сам наделил их такими свойствами в своей книге, используя выражения вида «гены стремятся», «гены хотят» и т.п. Исследователи-меметики сделали с мемами ещё более страшную вещь, одушевив их чуть более чем полностью. Забавный парадокс будет заключаться в том, что одушевление мема — это мем, да и само слово «мем» — это мем. В мемах ровно столько жизни, сколько им способно дать наше воображение".
Наши мозги не заточены под анализ сложных процессов. Но зато они заточены под социальные отношения - кто он? чего он хочет? что ему нужно? какой стратегии он придерживается? как бы мы поступили на его месте? что он будет делать сейчас? Миллионы лет мы совершенствовали эту способность. Чтобы что-то понять, нам нужно было это очеловечить. (Это свойство, кстати, позволяет нам дрессировать и приручать зверей, мы готовы их понимать и с ними договариваться.)
"Вообще есть один интересный современный теоретик-марксист, Евгений Сахонько,
Чтобы по-настоящему понять татибы - идейные платформы, которые формируются и ведут борьбу в человеческом сознании - о них стоит поразмышлять в терминах стратегии, которой придерживается некая глобальная надчеловеческая сила. Не потому, что такая сила на самом деле существует (что такое "на самом деле"?), а потому что это важный шаг к осознанию природы подобных явлений и процессов.
***
"Огонь - это живое существо, Брайан. Он дышит, он пожирает и он ненавидит. Единственный способ победить его - думать, как он. Знать, что вот это пламя распространится по дверному косяку и оттуда перекинется на потолок, и вовсе не потому, что таковы физические свойства горючих жидкостей, а потому что оно хочет этого. Среди твоих коллег есть те, кого огонь подчинил себе, заставил бороться с ним на его же уровне, но единственный способ окончательно покончить с ним - это хоть немного, но любить его".
***
Русская школа неаналитической стратегии впервые предложила взглянуть на Войну, как на существо, обладающее признаками жизни, даже разума; как на отдельную сущность со своими целями и мотивацией. Пожалуй, всё началось со следующей фразы Переслегина из "Тихоокеанской премьеры":"В бою поражение одного из участников - на любом уровне, будь то война в целом, отдельная кампания, стратегическая операция или некая полуслучайная стычка - необязательно означает победу другого. Чаще всего обе стороны проигрывают - войну называют "путём обмана" ещё и потому, что она последовательно и беспристрастно обманывает ожидания сражающихся, уводя их с каждым новым боевым столкновением всё дальше и дальше от цели, которой неизменно является мир. Мир, который будет лучше довоенного".
Война - это путь обмана, потому что она стремится обмануть тебя.
В рамках теории игр, любую игру с ненулевой суммой для N игроков можно представить в виде игры с нулевой суммой для N+1 игроков. "Лишний" игрок выплачивает выигрыш или собирает проигрыш, действуя в качестве своего рода крупье. (Если N игроков в сумме выиграли X очков, значит виртуальный "игрок под номером N+1" эти X очков проиграл, и наоборот. Сумма всё равно остаётся нулевой.)
В случае с войной, этот умозрительный "лишний" игрок и будет богом войны. Если войну проиграли все участники, значит, бог войны её выиграл.