| Штрафбат-2 |
[Feb. 16th, 2006|03:24 am]
Григорий
|
| [ | mood |
| | военно-историческое, типа того | ] |
| [ | music |
| | Bangles-Eternal_Flame | ] |
Посвящается одному знакомому японофилу. И другому знакомому японофилу
Ходил к Славе на очередную альтисторическую фигню.  telserg, "Альтернатива", понятно, в общем. Обсуждались правые альтернативы русской революции (жаль, что diunov'а не было, так я с ним и не познакомился). В итоге, как обычно, договорились до того, что страна у нас неправильная и что-то с ней делать - бесполезно. Разве что "стрелять и вешать, стрелять вешать".
Ладно.
Ближе к концу все немного устали и начали функционировать в режиме бредогенератора. Так как при этом все говорили одновременно, часть информации неизбежно терялась.
Кто-то в очередной раз возмутился по поводу преступной гуманности царского режима. Очевидные враги народа, вроде Ильича, должны были тупым кайлом рубить урановую руду для первой русской атомной бомбы, а не как обычно. Кто-то предложил их всех собрать в одно место и того. Кто-то предложил выиграть русско-японскую войну, и одним этим решить все внутренние проблемы. Кто-то опять предложил собрать революционеров и отправить их всех на русско-японскую войну. Либо они там сгинут, либо войну выиграют, но обстановка нормализуется в любом случае.
"Точно", - обрадовался Макаров, "Заодно и газеты, наконец-то, начнут за наших болеть, когда лучшие-то люди прогрессивной части общества окажутся на передовой".
"Угу", - сказал я, - "Штрафбат-2".
----------------------------------------------------
А что? Жанр - трэш, пародия на современное российское кино, альтернативная история, ретро. Просто вся актуальщина в одном флаконе.
"Штрафбат-2".
1904 год. Начинается русско-японская война. В России - самодержавие, жестокое и бесчеловечное. Лучшие люди страны - политические заключенные - томятся в тюрьмах, ссылках и на каторге. Тупые царские генералы, как это всегда было в России, умеют только одно - заваливать врага трупами. Но трупы кончаются, а японец всё прёт и прёт. Тогда на самом вверху принимают волевое решение - сформировать из политкаторжан и осуждённых террористов особый штрафной (в документах - штурмовой, для конспирации) батальон прорыва. Естественно, цель - убить их всех руками японцев.
А если кто-нибудь и доживёт до конца войны, его потом всё равно повесят (или, на худой конец, вышлют в Цюрих) - чтобы Никто Никогда Не Узнал Правды. Как это было издавна заведено в России.
"Штурмовой батальон" собран с бору по сосенке. Бомбисты, эсеры, агитаторы, идеологи. Пара случайных либерал-вредителей, доигравшийся двойной агент и несколько социалистов-сионистов. За последних - если у них будет много экранного времени - нам спонсоры и денег отвалят. Случайно оказавшиеся в отряде классово близкие одесские уркаганы и прочие одиозные личности, а также кто-нибудь из реальных революционеров - по вкусу.
Среди остальных действующих лиц в первую очередь следует назвать злобного жандарма-особиста (гниду, душителя свободы и латентного антисемита - гебиста, короче). Плюясь слюной, он будет посылать героев на очередное невыполнимое задание ("товарищ Жуков, вас ещё не убили? ...тогда у меня есть для вас новое задание"). Задания будут включать в себя: прорыв укреплённой вражеской обороны без поддержки артиллерии (для сохранения элемента внезапности), захват и удержание стратегически важной высоты до подхода основных сил, рейд по тылам противника с целью захвата и ликвидации вражеского командного состава.
Когда поредевший отряд из серии в серию возвращается победителем, особист желтеет, злобно морщится и изображает приступ зубной боли.
Кроме того, будет загранотряд из казаков с нагайками (садомазо не будет, не дорос наш зритель для садомазо). Ещё будут простые русские солдаты, страдающие от векового холопства и тупого командования, сёстры милосердия и русский генерал со свитой - дурак, но с доброй душой.
Будут и Японцы(тм).
Всё японское сейчас модно. Более того, актуально. Поэтому нужно запихнуть в проект побольше японщины. Японцы будут настоящими самураями и джентельменами. По их сторону фронта непрерывно цветёт сакура, кругом гейши, сакэ и хокку. А за русскими окопами - вечная грязь, водка, бабы и частушки. Подтянутый японский генерал в белых перчатках с любопытством и лёгкой брезгливостью будет смотреть, как очередной русский полк тает под огнём японских пулемётов и артиллерии - всё-таки, с подобным азиатским варварством и свойственным для деспотий пренебрежением к человеческой жизни он сталкивается впервые.
Между собой японцы разговаривают на прекрасном и загадочном эльфийском наречии. И голос за кадром с осознанием важности собственной миссии будет бубнить что-нибудь вроде: "Это великая страна, но тяжело больная страна". Или "вступив на путь войны с нами, Россия обрекла себя на гибель. И всё же, когда я думаю о молодых берёзках весной, мне становится грустно".
Очутившись на сопках Манчжурии, революционеры поначалу не будут испытывать особого желания воевать с японцами. Но вскоре они поймут, что тем плевать на их политическую ориентацию, а также то, что чем раньше они скинут желтопузых в Тихий океан, тем быстрее они вернутся к раздуванию революционного пламени. Или, хотя бы, смогут смыться в Цюрих. И вообще, настоящий революционер должен быть интернационалистом, а, следовательно, правило "чем хуже, тем лучше" должно работать для обоих сторон конфликта. Японские рабочие заслужили реформы и потрясения не меньше, чем русские.
Добавьте к этому желание отомстить за павших товарищей, и постепенно они примутся за дело со всей свойственной им революционной страстью.
Когда информация просочится в газеты, описания подвигов ссыльных каторжан будут служить лишь поводом для фронды - "вот как воюют настоящие люди, не то что..." и "за нашу победу!" Главным врагом всё ещё будут сатрапы, посылающие героев на верную смерть. Но потом и газеты втянутся, начав по-настоящему болеть за наших. За газетами последуют всё образованные люди, и скоро общественное мнение качнётся в нужную для страны сторону. Так говорил Слава Макаров.
Тем временем, штрафники действительно продемонстрируют чудеса героизма. Революционеры грудью лягут на вражеские пулемёты. Бомбисты прицельными бросками гранат рассеют вражеский строй. Боевики-револьверщики по старой привычке будут выцеливать и убивать японских офицеров. По ночам теоретики и агитаторы будут пробираться в японские окопы, выдавая себя за бродячих буддийских монахов. При помощи ломанного японского и языка жестов, они начнут объяснять солдатам, что все люди - братья, а всё зло - от богачей и помещиков.
Уже через полторы недели после начала боевых действий социалист Гершель получил у вражеских солдат уважительное прозвище Сенсей.
В перерывах между боями штрафники станут всячески витийствовать, ругать царя и страстно спорить между собой о будущем России и аграрном вопросе. Время от времени они будут ходить в народ, за сёстрами милосердия и водкой. А потом новый день, новая битва и новые потери.
...Старый седой генерал плакал и не стеснялся этого. "Сынок, ты настоящий герой!" - с этими словами он сорвал с себя какой-то орден (сценарист так и напишет - "какой-то орден" - Г.Н.) и приколол его на израненную грудь штрафника Циммермана. Вокруг валялись трупы японцев. - "Такие, как ты, сделали Россию великой страной". И от его слов даже казаки из загранотряда пустили слезу, расскаявшись в своём антисемитизме и погромах.
Да, за эту сцену мы потребуем от спонсоров плату по особому тарифу.
Тем временем, у японцев дела шли всё хуже и хуже. Солдаты шептались о скором приходе Будды Майтреи, причём если одни связывали это с наступлением эры социальной справедливости, то другие напрямую отожествляли грядущее Царство Майтреи и Землю Обетованную, ищя у себя признаки принадлежности к одному из потерянных колен богоизбранного народа. По поводу последнего факта стоит отметить, что все вызывающие подозрения социалисты-сионисты с жаром отрицали свою вину. Одним словом, японские войска разлагались. Японский генерал мрачнел и вскоре был вынужден прибегнуть к банзай-тактике.
Не помогло.
Но и судьба русской армии, в связи с хронической некомпетентностью командиров, висела на волоске. Решалась судьба кампании и всей войны. Наступило время для последней серии.
...Под грохот барабанов, развернув красные знамена и хором исполняя "Интернационал", особый штрафной/штурмовой батальон прорыва пойдёт в психическую атаку на японские позиции. И даже самураи не выдержат и сломаются. Лепестки сакуры облетят. Японский экспедиционный корпус перестанет существовать в качестве боеспособной боевой единицы.
Печально улыбаясь, японский генерал напишет черной тушью на белом шёлке:
Из этих людей
твёрже стали и камня
гвозди бы делать
- а потом совершит харакири.
...На поле боя японские солдаты найдут тело Сенсея. Часть их них после этого сразу вступит в партию, а десяток самых верных учеников организует партизанский отряд им. тов. Гершеля и уйдёт в джунгли, бороться неизвестно с кем, зато за светлое будущее всего человечества.
А может, закончить всё неожиданно, в духе соцреализма? И посреди мёртвых врагов и павших товарищей последние оставшиеся в живых (человека три, не больше, среди них Циммерман), обнявшись и рыдая, начнут петь "Боже, царя храни"? Осознают, так сказать?
Ну а если сволочи-продюссеры не дадут снимать альтернативку ("народ не поймёт", - пятое-десятое), придётся делать криптоисторию.
И тогда в эпилоге отважный исследователь прочтёт об этом в секретном архиве - ведь данные о судьбе и самом существовании "штурмового батальона" будут последовательно засекречены при царе, Сталине и Брежневе.
А перед самыми титрами исследователя убьёт Гебня.
Чтобы Никто Никогда Не Узнал Правды. |
|
|
