«Интельский менталитет формировался на стыке позднего феодализма и эпохи Возрождения. Социум при этом находится на более высокой ступени развития, нежели при формировании варварского или аристократического менталитета. Уровень жизни выше, выше и уровень физической безопасности. Соответственно, ниже требования к жизнестойкости личности».
Надо понять, что интели родились не для войны в прямом смысле слова.
Буржуа рождались для труда и экономической деятельности. Они не видели в войне доблести, но иногда были готовы признать её необходимость. Вот пока и всё о них.
Варвары рождались для выживания. Их войны-набеги были частью жизни, подобно всему прочему.
Аристократы рождались для войны, друг с другом или с массой не-аристократов, которых они учились подчинять и контролировать. Это требовало дисциплины, умения мгновенно настраиваться (война – дело внезапное и нерегулярное) и необходимости как-то тратить свободное время. «Здесь есть противоречие мир-война, мы-они. Здесь мир выворачивается наизнанку, любовь воспринимается, как война, война – как любовь, жизнь приравнивается к смерти. Война создаёт мир, из её рефлексии и сублимации рождается творчество. Мир заставляет готовиться к войне, так появляются боевые искусства».
Как у всяких высокорганизованных хищников, у аристократов выработались особые правила поведения по отношению к себе подобным. Законы войны, уважение к противнику, достойное обращение с пленными – всё это изначально придумали аристократы.
Интели появились на свет для работы с информацией. У них не было готовых ответов, даже по сравнению с буржуа (те хотя бы с уверенностью могли сказать, что «терпение и труд всё перетрут»). Интели ничего не знали и всему должны были учиться, отсюда их любовь к всеобъемлющим и всё объясняющим идеологическим системам.
Так что стихийно начавшийся разговор об отношении интелей к войне и к оружию некорректен, или же нужно сначала сделать целый ряд оговорок. В вопросах войны интель может ориентироваться на аристократа, даже если он видел этого аристократа только на страницах книги. А может с гневом отбросить прочитанное и решить, что поступать нужно ровно наоборот. Или выбрать в проводники буржуа (подход варваров обычно кажется интелям излишне… варварским, но и это не обязательно).
Возьмём четырёх интелей и посмотрим на их отношение к войне. Адвокат Ганди верит в непротивление и победу Духа. Филолог Геббельс – в тотальную войну и тотальную пропаганду. Журналист Троцкий – в классовую борьбу и вытекающую из неё революционную войну масс. Физик Переслегин – в Сунь-Цзы и Лиддл-Гарта, в мир, лучший чем довоенный, в принцип экономии сил, в сюжеты и работу с информационными объектами. Ну что между ними общего? Только то, что каждый из них исходит из своей идеологической системы.
Как я уже говорил, с интелями сложно, именно из-за того, что их менталитет формулирует проблемы, но не предлагает готового решения.
«Эпоха характеризуется нарастанием в обществе идеологической борьбы в современном смысле этого слова. Источником ее было противостояние замкнутой церковной иерархии, обладающей монополией на толкование священных текстов, и образованными людьми, к этой иерархии не относящимися…. В сущности, обе противоборствующие стороны требовали абсолютной духовной власти и разрабатывали для этого необходимые инструменты».
Переслегин прав в том, что эти события важны для понимания сути интельского менталитета. Интели осознали себя в диспутах с себе подобными. Их войной, единственной, понятной им войной стала война идеологий, их ненавистью – ненависть к идеологическому противнику, почти всегда – другому интелю. В отличие от войн, которые аристократы вели друг с другом, здесь подразумевалось полное уничтожение противника, будь то «еретики» или «мракобесы». Это интели выдумали концепцию «воинствующего атеизма», то есть борьбы за то, что чего-то нет (в этот момент представитель древнего менталитета перестаёт понимать интельскую логику) …с теми, кто считает, что что-то есть, чтобы те не смогли никому навязать мысль, что что-то есть, потому что всех надо убедить в том, что чего-то нет. И так во всём.
Таким образом, главный враг интеля – другой интель, который думает не так, как он. Понятно, что отдельно взятый интель может верить в терпимость, прощение и любовь к врагам, но такая установка требует дополнительных усилий.
Причины понятны. Если для интеля главное – это его идеологическая система, то любое мнение, выпадающее или противоречащее этой системе, воспринимается, как прямая угроза. Это как угрожать варвару и его племени, оскорблять честь и достоинство аристократа, нападать на семью-землю-собственность буржуа. А учитывая, что интели далеко не всегда прямо говорят о своих мотивах… в общем, это менталитет, в рамках которого неприязнь подлеца к моралистам может носить идеологический характер.
«Их опыт был использован в первой четверти ХХ века при конструировании тоталитарных режимов, многие негативные стороны которых связаны с преобладанием "недуализированного" интельского менталитета» - ну да, да, по интелям я почти во всём с Переслегиным согласен. Он знает, о чём говорит.
«Интельский менталитет характеризуется… страхом смерти и физической боли, низкой выносливостью тела и духа».
Сидят в окопе представители основных менталитетов. Варвар честно собирается выжить. И потом, он подозревает, что пока он есть, смерти нет, а когда будет смерть, ему уже вообще всё станет пофиг. У аристократа в голове играет «Варяг» (Последний парад наступает) и «Атака лёгкой бригады» (Their's but to do and die). Это миг, к которому он готовился всю жизнь. Сейчас он должен будет доказать, что достоин всего того, во что верил. Он вполне допускает, что вечером они с варваром будут пировать в Вальгалле. А буржуа просто хочет сделать свою работу и вернуться домой.
И только интель думает о том, что он – уникальная вселенная, единственная, та, подобной которой нет и не будет. Неужели одной пули достаточно, чтобы всё это уничтожить? Это нечестно. Несправедливо.
Интели трусливы, точно. Когда я был в гостях у четы Переслегиных, Елена Переслегина успела трижды признаться в разнообразных страхах. Во-первых, они с мужем опасаются наступления нового 37 года. Во-вторых, она боится Левиафана (в рамках концепции ИГШ – информационный объект, сформированный мировой финансовой системой), и заклинала Славу не играть с Левиафаном, а подкармливать его и всячески задабривать. (Аристократы весь этот «Левиафан» спокойно презирают. Буржуа бояться его не могут, они в нём живут, как в курдле. Слава, по-моему, просто сомневался в целесообразности данной концепции. Так что мы имели дело с интелями.) Наконец, Елена Переслегина призналась в том, что боится «социальных сетей», вроде ЖЖ, поэтому они с мужем туда не ходят. Слава опять же с сочувствием покивал, и не без затаённой гордости (сам он таких вещей не боится) согласился с тем, что Сергей Борисовича там (тут) сразу сожрут.
Вот очередная проблема, которую интелям приходится как-то решать. Самое простое решение – создание вокруг себя «сферы комфорта», как в реальном мире, так и в мире идей. В рамках этой «сферы» интель должен быть обеспечен средствами к существованию, убеждён в своей личной безопасности, окружён людьми, которые ему симпатичны. Как вариант, интель может стремиться переехать в более «тёплый» (безопасный) политический климат, или найти себе могущественного покровителя / богатого заказчика. Интель может попытаться «вытащить предохранители», сделав своим приоритетом личную безопасность и уровень жизни, и оставив за рамками этику и симпатии окружающих; такой подход к приближает его к суггестору.
Ох. Знаете, после разговора с ogasawara, мне стало казаться, что постингом про неоантропов и суггесторов я увёл тему куда-то не туда. Что я тогда хотел сказать? Многие воспринимают интелей, как слабовольных гуманистов с гипертрофированной совестью. Другие могут считать их беспринципными, трусливыми подлецами. Но этого недостаточно для описания менталитета, хотя они бывают и такими, и такими. «Как правило», да. Суггесторы и неоантропы настолько разные, что объединение их в рамках одного менталитета позволяет лучше понять характер интелей, как таковых.
Но в целом, это персонажи интельской мифологии. Герои саг. Обычные люди до такого уровня не дотягивают, здесь, скорее, речь о тотемах. Тотем одних – прачеловек, который был обделён силой и громким голосом, но осознал, что хитростью можно достигнуть того же и большего. Тотем других – первочеловек, который поверил в то, что информация не подчиняется законам термодинамики. А значит, каждое сказанное слово и продуманная мысль не исчезают, и ложь всегда останется ложью, а правда – правдой, и голос внутри громче и важнее, чем голос любого из вождей.
Эти два пути, теоретически, позволяют скомпенсировать те или иные свойственные интелям слабости.
«И интель и аристократ могут защищать заведомо абстрактные убеждения. Разница лишь в том, что аристократ может за них умереть, а интель отступит и будет потом писать о необразованности, дикости и примитивности людей в СМИ. Они... объясняются, что были вынуждены предать, а не стреляются на дуэли». Но предельный неоантроп не отступит, и его нельзя вынудить предать. Он не боится смерти, полон мудрости и внутреннего благородства, излучает спокойствие. Он дуализировался.
Суггестор избавляется от присущей интелям рефлексии и неуверенности. Его реакции мгновенны, ничто их не затормаживает. Он – идеальная аналитическая машина, мгновенно просчитывающая обстановку. Гений момента, мастер интриг, пророк политической целесообразности. Путь неоантропа узок, а суггестору доступно всё пространство решений.
…И это не значит, что его нельзя изобразить симпатичным персонажем. Можно, конечно. Того же Ришелье так вообще жалко. Они им: "Работайте, сволочи!" а ему в ответ: "Бэкингем нам нравится, поможем Бэкингему" и "У нас в стране на каждом лье полно шпионов Ришелье, чихнёт француз - известно кардина-а-алу!". Просто когда энный-надцатый «фэнтезийный министр госбезопасности» как две капли воды похож на всех остальных, это немного надоедает.
Я говорил, что советская фантастика пыталась транслировать неоантропные паттерны (что со второй половины восьмидесятых переросло уже в откровенную патологию). Но это не значит, что эти книги писали неоантропы. Просто те или иные интели разделяли данные идеалы, и рассказывали о них друг другу ради поддержания общей «сферы комфорта». Но мы не можем сказать, кто из них в критической ситуации отрёкся бы и предал, а кто – нет. И нынешние интели, восхваляющие суггесторов, вряд ли стали бы заказывать наёмным убийцам своих конкурентов, даже если бы знали, что останутся безнаказанными. В мирное время все мы интели, не более того 8-).
Да, ещё один момент. Переслегин писал, что внутренний возраст менталитетов – дети-подростки-молодежь-взрослые соответственно. Я с ним соглашусь. Буржуа – взрослые. Серьёзные взрослые, скучные взрослые, непонимающие взрослые, какие угодно взрослые. Интели – молодежь. А чего молодым хочется больше всего? Доказать, что они уже не дети.
В комментах была затронута тема присяги.
Для неоантропа ни одна присяга или приказ не перевесят голоса его собственной совести. Это его способ доказать, что он взрослый. Всё это осталось там, в подростковом возрасте – страшные клятвы, правила тусовки, мы бьём ребят из другого двора/района, потому что они не наши, и мы с ними враги, а за своих надо костьми лечь, и т.д. и т.п., короче, да, аристократические ценности. И безусловно, там было много хорошего, первая романтическая любовь, дружба, верность – но мы выросли, и теперь мы просто люди. И отвечаем за всё человечество.
Суггестор тоже хочет доказать, что он взрослый. И давно уже перерос этот детский сад – доброту, благородство, единственную на всех истину, все эти «лежачего не бьют», «третий не вмешивайся», «больше двух говорят вслух». А мир не такой! Взрослый мир жесток. Тут убивают. Тут зубами рвут. Тут побеждает зло, а иногда единственный способ победить – это самому стать злом.
timt здесь пишет, о том, что интели (вернее, некоторые из них), ведут себя, как дети: "Психология интеллигентов вызывает многочисленные параллели (хотя совсем уж 100% соответствия, конечно, не наблюдается) с поведением детей и подростков. Восприятие мира как большой детской где рядом мирно возлягут (должны возлеть) лев (плюшевый) и ягненок (не менее плюшевый), например", забывая о том, что дети и подростки, как раз, очень даже бывают злыми и агрессивными ксенофобами. Вера в добро - идейная установка. Демонстративная идейность (как и демонстративная безыдейность) - характеризует молодёжь.
"Еще одна характерная особенностью интеллигенции - это ориентация на _ценности_. Люди рациональные, взрослые имеют _интересы_. Найти работу с зарплатой побольше, купить автомобильчег покрасивше, поехать в отпуск куда-то в новое место, детей пристроить в ВУЗ - это все примеры интересов. Интересы всегда конкретны и, я бы даже сказал, материалистичны донельзя, и обычно требуют каких-то действий. И они всегда индивидуальны. Не существует интереса вообще, хотя некоторые интересы могут быть общими для весьма больших групп людей". А вот это уже о буржуа. Неважно, буржуа ли сам timt, но он говорит именно об этом. Действительно, буржуа думают о зарплате, материальных ценностях, детях. Они индивидуалисты, их собственные интересы для них на первом месте. Поэтому и Переслегин назвал буржуа "взрослыми", а интели для буржуа - дети, потому что в сказки верят.
Ладно, вернёмся к борьбе со страхом, относительно вышеупомянутых персонажей интельской мифологии.
Неоантропы выбирают «позитивную этическую систему» по Гумилёву, то есть они верят в некую высшую реальность, нравственный закон, истину, и отрицают небытие. «Мир благ, потому что создан благим Творцом». Во многом, это позволяет им преодолевать страх смерти, обеспечивая психологическую устойчивость даже в самых экстремальных условиях. Таких людей можно уничтожить, но нельзя сломать. Вспоминаются легенды о христианских святых и т.д. Опять же, Фёдор Симеонович Киврин из «Понедельника» – но он маг, его внутренняя неуязвимость проявляется и на физическом уровне.
Суггесторы, соответственно, могут выбрать тот же путь, но с обратным знаком, т.е. антисистему по Гумилёву. Если убедить себя, что мир плох, предельно плох, невозможно плох, и создан злым и мстительным демиургом, то трусливая внутренняя крыса окажется зажатой в угол. Эффект тот же, бесстрашие. Отступать некуда. Осталось только обнажить зубы и броситься на врага, кем бы он ни был.
Допустим, нам надо сконструировать революционера (как kit), чтобы был железным, спал на гвоздях, гвоздями же питался и мог при необходимости послужить материалом для их изготовления. Берём немного суггестора по Дашкову, ради презрения к человеческим жизням и кое-каких комплексов. Сильно разбавляем суггестором по Диденко, в той части, где идёт речь о воспитании в себе хищника:
«Вот так жалко и ущербно оформляется - в итоге столь страшная – авторитарная установка и направленность хищности на людей. Тем самым взращивается хищная видовая агрессивность в человечестве. Она принимает самые различные формы. Правда, суггесторы в плане выработки собственной хищной установки несколько "продвинуты", в сравнении с суперанималами. Они сначала находят, создают референтный (желательный) образ, а затем уже по нему "настраивают" свое поведение. Обман - это всё же значительное интеллектуальное преимущество, и он требует для себя более сложного "включения". Поэтому суггесторы заведомо умнее (хитрее) суперанималов. Последние, как правило, - прямолинейны, не понимают многих нюансов, но часто чувствуют их инстинктивно. Тем не менее, их поведение нередко бывает неадекватно внешним обстоятельствам. Вот почему их так много гибнет. Предусмотрительность и осторожность - это "для слабонервных", не для них. Их качества и кредо - азарт, безрассудная отвага, беспощадность...»
(Диденко, «Хищная власть»)
[Под суперанималами, очевидно, подразумеваются носители древних менталитетов, в первую очередь, аристократы. Это их кредо «азарт и безрассудная отвага», это они часто оказываются неадекватны внешним обстоятельствам и теряют своих лучших представителей на полях сражений и в разнообразных социальных неурядицах. И да, это они игнорируют столь любимые интелями нюансы, но доверяют своей инстинктивной способности к различению. Интели-революционеры в этом плане действительно умнее, хитрее и коварнее, они вовсю используют дарованное их идеологией «право на дезинформацию».]
Последний штрих – антисистема по Гумилёву (надеюсь, об этом я ещё напишу :)), начиная с мальчика-интеля, которому не повезло столкнуться с образом жизни буржуа (дискомфорт вместо комфорта), и дальше по пунктам. Мы получим сообразительного юношу, который, с одной стороны, убеждён в том, что люди – ничтожные скоты (т.е. буржуа 8-)), не знающие, что для них хорошо, а что плохо. С другой стороны, уже имеет на этих людей определённые планы. Этот юноша регулярно закаливал собственный характер (а может, и организм), и к настоящему моменту уже почти не отличим от настоящего «хищника», что даёт ему чувство превосходства над окружающими (но не спасает от общей неудовлетворенности). Он ненавидит окружающий мир, потому что знает – мир полон зла. Люди – тени, бессмертие души – обман, всемогущего творца не существует. Чтобы хоть что-то изменить, надо уничтожить всех носителей тьмы, которая есть отсутствие разума, а затем… отречёмся от старого мира, а затем… до основания разрушим, а затем… понятно, в общем. А, и конечно, не забудем Карла Маркса: «Жестокость характерна для законов, продиктованных трусостью, ибо трусость может быть энергична, только будучи жестокой». Это он об интелях сказал.
«Соответственно, интель всегда входит в значительную по величине социальную группу. Он не отличается верностью по отношению к отдельным людям (в том числе - и членам данной группы), но сохраняет верность группе в целом: ценностям, в ней принятым». Здесь Переслегин, имхо, нечётко выразился. По сути, речь идёт о большой совместной «сфере комфорта», потому что коллективно её проще поддерживать (либеральная тусовка американских университетов, кружки советских диссидентов, «возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке» и т.д.). Но это «всегда входит» меня смущает. Интель остаётся интелем, даже если он живёт в окружении аристократов и варваров. Праведник будет праведником и в пустыне людей. А суггестор вполне способен считать себя единственной на свете, уникальной сущностью. Не обязан, но может.
«Политически - стремятся к замкнутым пирамидальным социальным системам, таким как университеты, научные общества, храмы, монастыри, разведовательные и контрразведовательные органы».
Вот на что я каждый раз указываю, как на неточность. В описании аристократов Переслегин пережал с индивидуальностью, здесь недожал. Конкретные формы отношения личности к социуму задаются психотипом, это во-первых. Во-вторых, сказать, что интели стремятся к замкнутым пирамидальным структурам, это всё равно что сказать, что все варвары стремятся к грабежам и насилию. И то, второе утверждение более корректно 8-). Взять тех же супругов Переслегиных. Они в 90м году написали статью, где выступали как раз против замкнутых иерархических структур, причём в первую очередь – в области науки и образования: (цитата). Это что, не интели писали?
Опять же: «Интели защищают идею корпоративного государства с системой информационной блокады». Помните, я давал ссылку на два письма Бухарина? Он, может быть, сам защищал идею корпоративного государства, но потом вдруг устремился в противоположном направлении. «Коба, отпусти меня в Америку, пожалуйста, Коба». То есть ему стала резко симпатична демократия, хотя, казалось бы, что коммунист мог забыть в пасти мирового капитала? И он не один такой был, многие интели мечтали намылить лыжи из СССР, несмотря на наличие якобы милой их сердцу информационной блокады. Или вот, профессор Плейшнер, попав из родного корпоративного государства в гнилую Швейцарию, почему-то не бился с горя головой об асфальт, а наслаждался воздухом свободы.
Конечно, некоторых интелей привлекает идея тотальной информационной блокады и контроля. Но им не нравится мысль, что их будут преследовать за слова и мысли, в этом интели далеко не всегда последовательны. Я запрещаю им, хорошо. Они запрещают мне? Невыносимо! Соответственно, приходится делать выбор, что лучше – иметь возможность раздавить кого-нибудь за отклонение от официальной идеологии, или получить гарантии безопасности для себя лично, в обмен на признание чужих прав.
Так что тут опять действует принцип «как правило». Интели, как правило, тяготеют к закрытым иерархическим структурам (спецслужбы, Церковь), или к информационно открытому либеральному обществу с широкими социальными гарантиями. Взять, хотя бы, наш ЖЖ (открытая сетевая структура с правами даже для тех, кто не платит). Для аристократов в ЖЖ недостаёт статусности: тысячники и платники не получают особых привилегий, модераторские права никому не дают, в своём закутке каждый сам себе модератор. Буржуа не получают от ведения дневников никакой выгоды, то есть для них написание длинных текстов забесплатно проходит по разряду благотворительности. Варвары… slavamakarov мне как-то сказал, что интернет-сервис надо оценивать на основании того, позволяет ли он кадрить девок. ЖЖ помогает снимать девушек, спору нет. Но то же самое, по словам Славы, относится к Карнажу, в котором, к тому же, можно хоть и виртуально, но бить других людей.
Нет, всем менталитетам ЖЖ даёт возможности социального характера, но только интелям позволяет реализовать себе через генерацию сложноструктуированных бредотекстов. Поскольку, как правильно написал Переслегин, «интельский менталитет характеризуется… высокой работоспособностью, степень которой не зависит от объективной ценности ожидаемого результата».