Я хотел рассмотреть одну из моих любимых былин, "Вольга и Микула", в контексте моего мира. Точнее, с точки зрения зарадистского мифа. Я уже пробовал писать о Микуле Селяновиче, но в тот раз я не уловил и исказил ряд существенных моментов.
Итак. Юный Вольга, представитель военной знати, получает в надел землю с тремя городами. По дороге он встречает зажиточного пахаря, Микулу. В моём мире, Микула Селянович - сын Зарада, "на две трети бог, на одну человек". (Помимо смертной матери, в нём очевидно влияние Ишы, богини Природы, небесной супруги Зарада.) В общем, понятно, связь с землёй, "носит тяги земные" (см. Рыцарь Дисков), божественный пахарь, благодаря которому существует цивилизация - и просто крепкий, правильный, работящий мужик. Естественно, богатый, как все уважающие себя герои русских былин.
Вот, собственно, мой любимый момент:
А тут сели на добрых коней, поехали.
Как хвост-то у ней расстилается,
А грива-то у ней да завивается.
У оратая кобыла ступыо пошла,
А Вольгин конь да ведь поскакивает.
У оратая кобыла грудью пошла,
А Вольгин конь да оставается.
Тут Вольга стал да он покрикивать,
Колпаком он стал да ведь помахивать:
«Ты постой-ка, оратай-оратаюшко!
Как бы этая кобыла коньком бы была,
За эту кобылу пятьсот бы дали».
Тут проговорил оратай-оратаюшко:
«Ай же глупый ты, Вольга Святославович!
Я купил эту кобылу жеребеночком,
Жеребеночком да из-под матушки,
Заплатил за кобылу пятьсот рублей.
Кабы эта кобыла коньком бы была,
За эту кобылу цены не было бы!»
По-моему, просто прекрасно.
Тут проговорит Вольга Святославович:
«Ай же ты, оратай-оратаюшко!
Как-то тебя да именем зовут,
Нарекают тебя да по отечеству?»
Тут проговорил оратай-оратаюшко:
«Ай же ты Вольга Святославович!
Я как ржи-то напашу да во скирды сложу,
Я во скирды сложу да домой выволочу,
Домой выволочу да дома вымолочу,
А я пива наварю да мужичков напою,
А тут станут мужички меня похваливати:
Молодой Микула Селянинович!»
Ну, короче, настоящий кулак, что тут говорить.
Но я о другом. Узнав, куда едет Вольга, Микула его предупреждает:
«Ай же ты, Вольга Святославович!
Как живут там мужички да все разбойнички,
Они подрубят-то сляги калиновы,
Да потопят тя в речку во Смородину!
Я недавно там был в городе, третьёго дни,
Закупил я соли целых три меха,
Каждый мех-то был ведь по сту пуд,
А сам я сидел-то сорок пуд.
А тут стали мужички с меня грошов просить.
Я им стал-то ведь грошов делить,
А грошов-то стало мало ставиться,
Мужичков-то ведь да больше ставится.
Потом стал-то я их ведь отталкивать,
Стал отталкивать да кулаком грозить,
Положил тут их я ведь до тысячи:
Который стоя стоит, тот си́дя сидит,
Который сидя сидит, тот и ле́жа лежит».
Опять же, отметьте великолепный слог. Итак, городские попытались кинуть глупую деревенщину, сюжет в духе Головачёва. В принципе, эту сцену можно трактовать по-разному. Например, как попытку стребовать плату за торговлю в городе, защиту и место на рынке - "и тому заплати, и этому, и всякому". "А грошов-то стало мало ставиться, мужичков-то ведь да больше ставится". Можно представить это, как простой обман на мене, ну а уж когда деревенщина начала возбухать, тут же стала подтягиваться местная народная дружина. Как бы то ни было, это были нечестные люди.
И они не знали, с кем связались. Микула - лучший рукопашник Древней Руси. Совершенно чудесно звучит его лаконичное "стал-то я их ведь отталкивать, стал отталкивать да кулаком грозить". Легкие толчки, замахи - и осыпающаяся вокруг него толпа. В общем, не стоит наезжать на крестьян, они могут оказаться зарадистами.
А дальше идёт то, благодаря чему я назвал эту былину "зарадистской утопией".
Тут приехали ко городу ко Курцевцу,
Стали по городу похаживати,
Стали города рассматривати.
А ребята-то стали поговаривати:
«Как этот третьего дни был, да мужичков он бил!»
А мужички-то стали собиратися,
Собиратися они да думу думати:
Как бы прийти да извинитися,
А им низко бы да поклонитися.
Вот это очень важный момент. Зарад придумал рукопашный бой, чтобы хорошие люди могли ходить с гордо поднятыми головами, и чтобы все знали, что хорошим человеком быть лучше, чем плохим. Потому что плохих людей бьют. Микула бил мужиков крепко, но не смертным боем. Его цель была в том, чтобы они поняли, насколько неправильным было их поведение. И раз это зарадистский сюжет, то они действительно осознали. Пришли, поклонились, сказали: "Извини мужик, мы были неправы".
Тут проговорил Вольга Святославович:
«Ай же ты, Микула Селянинович!
Я жалую от себя тремя городами со крестьянами.
Оставайся здесь да ведь наместником,
Получай-ка ты дань да ведь грошовую!»
А это уже апофеоз. Увидев, какой Микула правильный мужик, аристократ Вольга назначает его "смотрящим по району", ответственным за сбор дани, шерифом. Тут просто напрашивается марксистский анализ, что-нибудь о том, как военная аристократия объединяется с верхушкой зажиточного крестьянства (de facto - древней племенной элитой), против богатеющих и крепнущих городов!