На будущее

"Дожно признать однако, что были в этом [чёрном] списке и фильмы действительно небезгрешные перед сталинским самовластьем. Здесь уже не пахло курьёзом, примитивной политической конъюнктурой. Здесь подозрение было по-своему (по-официозному) законным. Иногда оно было следствием непроизвольным и грубой промашки режиссёра - таких случаев было два, и, что характерно, "промахнулись" самые что ни на есть классики, и оба в военные годы: Александр Довженко... и Пудовкин, вздумавший экранизировать антифашистскую пьесу Бертольда Брехта "Страх и отчаяние Третьей империи". Последний случай мог бы также показаться курьёзом - режиссёр не позволил себе ни малейшей отсебятины, - но цензура правильно "просекла" опасность. Киноэкран самостийно обнажил невольную аллюзию с нашей действительностью. И дело не только в том, что система тотального доносительства, столь колоритно изображённая в немецкой пьесе, была однотипна с нашей. Не меньшая опасность таилась в том, что эта система беспощадно осмеивалась и клеймилась - меж тем, как её следовало всячески поощрять. Критике на советском экране могли подвергать лишь те реалии Третьего рейха, которые принадлежали ему и только ему (по крайней мере, в те годы) - антисемитизм, антикоммунизм, антисоветизм".