wyradhe:"Тогда одна из наиболее пламенных дам-коммунисток (несколько таких проверенных дам, специалистов по всему, были приставлены и к конно-заводскому делу) – она все доказывала, что кавалерия может преотлично скакать и на крестьянских лошадках – в очередном заседании в голос заорала:
- Мы уничтожили людскую аристократию, извели человечью белую кость, к чему же нам лошадиная?!"
Я, конечно, всё про своё: стилистика (или узнаваемые паттерны) богов - это феодализм, архаика, "древние" менталитеты, аристократизм, Путь Героя.
Если бы люди общались с высшими существами, те делали бы ставку на человеческую аристократию - подобно тому, как люди поддерживают аристократию среди лошадей и собак. Да, можно идти в бой и на крестьянских лошадках, а пахать на арабских скакунах, но зачем? Аналогично, среди людей при всех прочих равных лучшим воином будет тот, кто рождён для этой роли. Какой смысл делать ставку на худших? Отсюда - и именно в интересах высших существ - появляются "породы" брахманов, кшатриев и вайшьев.
С другой стороны, дворняги и полукровки хороши тогда, когда параметры задачи не до конца известны. Когда было принято решение отправить в космос собак, исследователи просто наловили дворняг, подходивших по весу-размеру, и затем уже отобрали среди них наиболее сообразительных, спокойных и выносливых. Но если бы возникла необходимость регулярно брать с собой в космос собак, люди бы вывели особую породу, каких-нибудь короткошёрстных "космических лаек", легко переносящих перегрузки-невесомость и адаптированных для действий в соответствующих условиях.
С третьей стороны, если вспомнить предыдущий постинг про эгоистичные гены-мемы-темы, у людей на первый план выходит культурная эволюция. И если бог войны хочет получить необходимые кадры, ему стоит сначала создать соответствующую культурную традицию, стержнем которой будет мем-комплекс из пословиц, притч и стратагем ("Кодекс воинов", как на Горе). Что-нибудь такое:
"Мир принадлежит тому, кто храбрее и сильнее.
Мы населяем море и в нем ищем себе пищу.
Бедный плывет за добычей, богатый — за славой.
Мы не спрашиваем, когда хотим взять чью-либо жизнь или имущество.
Я с колыбели обрек свою жизнь войне.
Ты, трус, еще не видал человеческой крови.
Мы не воруем, а отнимаем.
Мы не верим ни во что, кроме силы нашего оружия и нашей храбрости.
Мы всегда довольны нашей верой, и нам не на что жаловаться" (*).